– Потому что ты с трудом справляешься с кошмаром под названием «ребенок».

Именно по этой причине Амелия не рассказала ему о Пейтон. Хантеру не нужны лишние хлопоты.

– Нет. – Амелия показала рукой на себя, потом на него. – Мы оба создали ее. И она никакой не кошмар. Хотя моя жизнь изменилась.

– Я могу чем-нибудь помочь? – бесстрастно спросил Хантер.

– Нет, – пробормотала она, желая согнуться над Пейтон и даже разрыдаться.

Амелия не могла отделаться от ощущения, что во всем виновата только она.

– Ты по-прежнему считаешь, что правильно сделал, когда привез нас сюда? – Амелия усмехалась себе под нос, отстегивая автокресло и разрешая Хантеру поднять его с другой стороны.

Он не притворялся, что прошедший час не стал для него испытанием на прочность. Разговаривать было невозможно. Пейтон не понравилось автокресло, и она громогласно об этом заявила. Дэннис надел наушники, а Амелия испробовала дюжину способов ее успокоить. Она потерла щеку младенца шелковистой каймой одеяла, дала ей игрушку и соску, надела носки и поцеловала пальчики рук, но ребенок, вытянув шею, извивался в кресле.

Хантер сочувствовал Амелии, хотя сам недавно попал в безвыходную ситуацию. Свадьба не состоялась, как только появилась Амелия. Он отказывался признаваться в этом до тех пор, пока не вошел в номер для новобрачных, где его ждала Иден в платье невесты.

– Нельзя смотреть на невесту до свадьбы, – напомнила она ему, будучи на грани истерики.

Она была готова выйти за него замуж. Они оба нуждались в этом браке и, наверное, могли бы спасти ситуацию. Прерывание церемонии можно было превратить в фарс, а неожиданного ребенка назвать благословением. Но что потом?

Потом у его дочери появилась бы мачеха. Как бы Хантер ни уважал Иден и ни был готов разделить с ней воспитание детей, которые у них родятся, он не мог так обойтись с Пейтон.

– Мы не можем пожениться, – сказал он.

Иден предлагала отложить свадьбу, но он отказался. Это напоминало бы отсрочку неизбежного. Дело в том, что в глубине души он обрадовался, когда сорвалась свадьба.

– Куинн предупреждала меня, чтобы я не выходила за тебя! – крикнула Иден. – Она сказала, что твоя семья помешана на скандалах. Она говорила, что ты утащишь меня на дно. Я поверила Венне. Я доверилась тебе, Хантер.

Ее последнее замечание глубоко ранило его. Он считал себя порядочным и отзывчивым человеком, который не вредит другим людям. Ему не терпелось признаться, что он поступает так только ради своего ребенка, но, к своему огорчению, понял: он рад тому, что Амелия вернулась в его жизнь, и на этот раз она не сумеет так легко от него ускользнуть.

Он ненавидел себя за то, что доволен этим. В этом он становился копией своего отца. Однако, женившись на Иден по расчету и наплевав на потребности Пейтон, он тоже стал бы похожим на Фрэнка Уэверли.

Хантер оказался в невыносимой ситуации, выйти из которой было непросто, а плач Пейтон был чем-то вроде катарсиса, пока он размышлял о своих ошибках.

Словно догадавшись, что проблеск голубого неба между небоскребами означает близкую свободу, Пейтон замолчала, но продолжала учащенно дышать.

Он сунул швейцару деньги с просьбой заказать поздний обед для него и Амелии.

– Ты любишь суши? – спросил он Амелию.

Она кивнула, замедляя шаг, когда они вошли в вестибюль. Она перевела взгляд со стойки службы безопасности на люстру, подвешенную тремя этажами выше, затем на просторную гостиную с шелковым ковром, свежими цветами и красочным аквариумом в задней стене.

Когда лифт звякнул, она обняла себя руками и опустила голову, торопливо входя вместе с Хантером.