Но говорить ему об этом нельзя. Я же нанятый человек и просто игрушка в их руках…

Мы шли в направлении к дому. Я плелась за ними, смотрела на его спину и знала, что в этом доме он снова наденет маску мажора и станет травить отца, издеваться над мачехой и игнорировать брата.

Женя для семьи и Женя для друзей — это два разных человека. И какой он был вчера вечером со мной? Настоящий?

Я искренне на это надеялась. Мне хотелось верить, что он вполне человечный и может что-то делать от души. Например, вчерашний ужин… И маленькая его забота…

23. Глава 23

Мы вошли в практически пустой дом. Так как мы приехали поздно вечером, то нас встретил только Гера, вечно румяный человек.

— Здравствуйте, — буркнул он, и мне показалось, что он прячет от меня глаза? — Вы сегодня вместе приехали?

— Не тупи, — ответил ему Женя. Я не ошиблась, тот же надменный взгляд. — Я её жить привёз. Даже вещи купил. Они в машине.

— А Павел Олегович...

— Этот дом был моей матери тоже. Так что он — мой, как и отца. Кого хочу того и привожу. Хочу козу заведу, хочу обезьяну. А сейчас её. Это, — показал Евгений на меня. — Почти моя жена. Не чужую я домой притащил. Так что дуй за вещами. Жаловаться на меня отцу завтра пойдёшь.

Но Гера стоял и не двигался, уставившись на меня, и, запинаясь, спросил:

— А дама там же сегодня ночует?.. Там у себя?.. То есть в гостевой... или её вещи в вашу комнату принести?

— В мою.

— У себя! — перебила я Евгения. — В гостевую, — и я многозначительно посмотрела на жениха.

Гера сразу заулыбался и счастливый побежал на улицу.

— Он к тебе неровно дышит, — сказал вдруг Женя.

А я рассмеялась:

— Совсем, что ль?! Он странный — это точно.

— Почему ты отказываешься ночевать у меня в комнате? — вдруг Женя перевёл тему, пока мы поднимались наверх.

Я потупилась, остановившись около картины с Веницием и Галилей.

Он серьёзно думает, что я буду спать с ним вот так просто? Ради интереса? Ах да! Он мне машину одолжил, шмотки купил, романтический вечер вчера устроил — пора бы платить...

— Я тебя не трону, обещаю... — тихо сказал он, уламывая меня.

Как же я сама хотела побыть в его объятиях! Но это «не трону тебя» быстро привело в чувство. Женя меня не хотел. Но, Господи, он так смотрел на меня, ожидая моей милости, что я сама к нему потянулась и быстро поцеловала его на прощание. А потом я поняла, что наделала и побежала в свою комнату. Закрыв дверь на замок, я упала на пол. Меня всю трясло, а сердце бешено стучало. Мысленно я ругала себя самыми чёрными словами.

Зачем? Зачем я это сделала? Устоять перед ним не смогла? Господи, он ведь даже секса не просил, а просто, чтобы все думали, что мы вместе спим! А я чувств от него жду! Какие могут быть здесь чувства?!

Сплошной каприз и глупые интриги для папочки!

Мне хотелось разодрать себе лицо. Ведь самое ужасное: я жалела, что не согласилась пойти с ним. Я страдала от собственной гордости или разума, который оказался выше глупого плотского желания быть с ним, чувствовать его и просто стать его женщиной...

***

Чуть позже вошёл Герман. Я его почти не слышала, он скорее поскребся в дверь, чем постучался. Занеся мои новые вещи и пожелав мне добрых снов, все также краснея, он скрылся. А я подумала: он когда-нибудь спит? Герман, как я поняла, всегда на страже. У него вообще существует своя личная жизнь?

Почти всю ночь я не спала, а вспоминала все мгновения, проведённые с Евгением. Я хотела уловить хотя бы один момент, который показал бы его небезразличие ко мне. Но у меня этого так и не получилось. Жестокая реальность опускала меня с облаков на землю и не давала хорошенько помечтать.