Ребёнок на руках дивы с каштановыми волосами заплакал буквально в шаге от коляски. «Остин, ну что ты, шшшш, тихо-тихо…» – обратилась к сыну женщина. И тут жуткая догадка пронзила сознание Токкинса: «Присцилла? Ребёнок? Остин?.. Джером, чёрт возьми, это же твоя бывшая невеста!»

Чтобы удостовериться в этом, Джим, совсем позабыв о розовощёкой девице, стремительно направился к экипажу, и в тот миг, когда упитанный мужчина уже усаживался рядом с дамой, окликнул его: «Мистер О’Джи!». Мещанин обернулся, не опустив круп на сиденье. В глазах его возник вопрос – кто меня звал? Джим приподнял краешек шляпы, словно приветствуя давнего знакомого. О’Джи повторил жест в ответ и уселся в коляску.

– Кто это? – спросила хорошенькая жена мещанина.

– Откуда мне помнить, наверное, мой клиент.

Коляска унесла супругов О’Джи прочь. А Джим полностью уверился в том, что перед ним была не кто иная, как воспитанница графини Брендборд, Присцилла, чья-то незаконная дочь, не пожелавшая назвать жениху имя родного отца.

«Ребёнок… А ведь это твой сын, Джей… Никак не этого толстого борова… И сроки сходятся», – мысленно разговаривая с другом, Преподобный вернулся на корабль, совершенно потеряв охоту добиваться расположения розовощёкой девицы.

Вошедший в приёмную Джером, за плечами которого маячила гитара, сразу заметил, что с его названой сестрой происходит что-то неладное.

– Родная, что случилось?

– Так, дурной сон… – попыталась отмахнуться девушка.

Их взгляды встретились. Остин Вендер вздрогнул: впервые за радужкой Ирены он видел что-то такое, от чего хотелось бежать прочь. Обречённость? Подойдя вплотную к подруге, страж положил руки на девичьи плечи и мягко спросил:

– Что ты видела?

– Кеннеди, – призналась принцесса.

Джером заметно вздрогнул.

– Опять Кеннеди?

– Во сне я вышла замуж за Кеннеди…

– Вышла замуж? – изумился страж. – Это уже перебор. Это даже не просто, как раньше…

– И я опять чувствовала всё до мельчайших подробностей… – воскликнула принцесса. – Каждый поцелуй, каждую его ласку, всё!..

Страж покачал головой, не в силах ничего ответить. Глаза Ирены подёрнулись пеленой. Он понимал, что ещё немного – и девушка расплачется.

– Я снова вернулась в начало. Снова замок… Снова бандиты… Только вас не было. А я сказала, кто я… И потом нас обвенчал священник и…

– Не надо! – Джером положил на её губы свой палец. – Я тебя умоляю, не надо!

– Отвлеки меня чем-нибудь, пожалуйста…

– Так, Высочество… Где твоя гитара?

– В углу, как обычно.

Взяв инструмент и отдав его Ирене, рыцарь уселся напротив неё, перекинув свою гитару из-за спины. Девушка положила пальцы на те же лады, что и её названый брат. Он играл левой рукой, она – правой. Сидя друг против друга и выполняя одинаковые манипуляции, они снова были похожи на зеркальные отражения.

Занятие довольно быстро заставило принцессу позабыть пережитое за ночь. Чтобы вложить в игру свои чувства, нужно было сосредоточиться на струнах и внимательно слушать учителя.

Стоявшие в коридоре личных покоев рыцари Красного ордена из третьей смены и офицеры лейб-гвардии услышали, как из-за двери полились аккорды. Друзья перемигнулись: Джером снова взялся за обучение принцессы, значит, о её настроении можно было не беспокоиться.

Джулия решила, что Ровене нельзя оставаться одной, и забрала её в замок на ночь. Подруги устроили девичьи посиделки с вином и откровенными разговорами.

– Так было у тебя что-то с Трубадуром или не было? – играя бокалом в тонких пальчиках, переспросила сестра Лоуэна после короткого рассказа подруги о метаниях меж двух стражей.

С лёгкой руки леди Джулии уже половина лесных друзей называли Остина Вендера именно так.