Дважды герцог остановился у окна и упёр ладонь в стену. Робин навалился плечом на опору двухъярусной кровати, следя взглядом за другом. Молчание нарушил вопрос Винтера:

– Скучаешь?

– Немыслимо… – признался Красный Джон. – Такое чувство, что эти разлуки никогда не закончатся. То неделя, то месяц, то два… Сначала казалось, что легче, когда не вижу её… А потом понял, что не могу уже по-другому. Не могу без этих коротких встреч с безумно долгими взглядами… Знаешь, – командир обернулся, – мне иногда кажется, что наши глаза говорят больше, чем могли бы произнести губы. Я чувствую каждое её желание, ловлю каждую мысль. И что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь.

Робин закивал головой:

– Всё так. Вы уже давно – единое целое, несмотря ни на что. Я во Франции это чётко понял, она без тебя другая.

– Какая же? – шагнул к другу Райт.

– Неживая… – был ответ.

Едва забрезжил рассвет, Ирена открыла глаза. Спалось чутко и плохо, но солнцу наследница обрадовалась.

Поднявшись с постели, девушка позвонила в колокольчик и запросила у Эйды кофе. Свадебные торжества планировались до следующих выходных, и принцессе нужно было держаться.

Вместо привычных гренок принесли яйцо всмятку. Ирена махнула рукой – всё равно, что есть… Едва она закончила с завтраком и облачилась с помощью камеристки в очередное платье, подготовленное для бальных танцев, в покои постучали условно: «Тук. Тук. Тук-тук-тук». Принцесса поднялась и открыла дверь, в которую прошмыгнула, как мышка, счастливая Эвелина.

– О, молодая жена ирландского принца и так рано не спит? – удивилась наследница.

Приложив руку к полуобнажённой груди, маленькая леди горячо зашептала:

– Ирена, я не могла не прибежать и не поделиться. Мне некому сказать больше, а ты меня поймёшь!

– Я уже поняла по твоему виду, что у вас с «этим» всё хорошо, – усмехнулась Дочь Англии, интонационно выделив слова, и снова села за чайный столик. – Кофе будешь?

– Нет, – махнула рукой новобрачная и подсела рядом. – Ирена, это сказочное чувство… Я никогда не думала, что ласки мужчины могут быть настолько приятны… Я вне себя, я себе не принадлежу более!!!

– Разумеется, – оперев руку на стол и положив на ладонь подбородок, ответила англичанка. – Теперь ты всецело принадлежишь Ирландии и её наследнику.

Принцесса Эдинбургская подскочила и закружилась вокруг своей оси, раскинув руки и смеясь, как ребёнок. Принцесса Уэльская налила ещё немного кофе в кружечку и сделала пару глотков.

Невкусно. Она не любила этот горький напиток, но сейчас он шёл её душе лучше любых лекарств.

– Он говорил со мной о королевстве, семье, детях… Лордах и сенешалях… – снова вернувшись к столику и сев на крошечный резной стул, промолвила новобрачная. – Я сразу поняла, что моя романтическая влюблённость в Арчи – такая глупость!.. Он видит во мне больше. Он думает о НАС.

– Ты его жена и будущая королева, – снисходительно улыбнулась Ирена. – Это немудрено. Артур возлагает на тебя большие надежды. А политиком принц Ирландский всегда был хорошим.

Ещё глоток горького кофе. Не поморщилась.

– И я постараюсь их оправдать…

– Уж постарайся. И помни, Эви, что ваш брак нужен не только Ирландии, но и Англии.

Юная жена Артура покраснела, вспомнив нежные ласки любимого супруга и, придвинувшись к Ирене, тихо произнесла:

– Всё будет хо-ро-шо…

– Я вижу, он тебя покорил.

Эвелина повела головой из стороны в сторону, а на губах её зацвела улыбка:

– Он замечательный. И было совсем не страшно. Ну… Или чуть-чуть, сначала, а потом – вовсе нет. Я не жалею, Ирена… Правда, не жалею. Я буду ему хорошей женой.