Самое удивительное было в том, что Валенсия Блуминг, эта до смерти влюбленная в него бастардка, не начала как всегда признаваться Айзеру в пылкой любви.

Вместо этого девушка, наоборот, явно хотела побыстрее от него отделаться!

Странно.

Наверное, это наивная уловка, чтобы подогреть его интерес.

Но Айзер физически почувствовал, что Валенсия действительно по-настоящему хочет скрыться. И не только от него, но и от кого-то еще.

Вдруг он понял, что девушка не лгала – она его не караулила. Они действительно столкнулись случайно.

Вообще-то, ему никогда и дела не было до какой-то влюбленной дурехи, которая вертелась под ногами.

Айзер Мелфас никогда всерьез не задумывался о Валенсии Блуминг.

И вот сейчас, почему-то вдруг впервые задумался.

Точнее, даже не сейчас, а еще раньше, когда велел секретарю принести ему список всех известных печатей, с которыми рождаются маги. На следующий же день Айзер внимательно изучил весь список, состоящий из ста двадцати сигил.

Цитриновая и янтарные сигилы были действительно похожи на ту, что он углядел в примерочной на бедре Валенсии.

Правда, он уже не помнил ее досконально, так как видел всего несколько мгновений.

Но бастардки одна из них – иного и быть не могло.

Причем, запечатанная.

Она могла и вообще не раскрыться. Такое бывало – порой люди рождались с сигилами, которые на протяжении всей их жизни оставались нераскрывшимся. Редкие стихийные вспышки магии, вроде той, которая произошла с Валенсией, когда она его оттолкнула, не в счет. Они проживали всю свою жизнь и умирали, так и не познав своей магии.

Таких людей называли пустоцветами.

Скорее всего, именно таким пустоцветом и была бастардка.

Но его собственная Антрацитовая печать, которая находилась у него на груди, почему-то отозвалась легким уколом.

Разумеется, такого быть не может, что у этой бастардки окажется Золотая Печать, которую Айзер так долго и безуспешно искал.

Все-таки надо взглянуть на сигилу Валенсии еще раз. Так, на всякий случай…

Окончательно убедиться, что ее печать никакого отношения не имеет к Царской Золотой Печати.

И навсегда выкинуть бастардку из головы.

Но девчонка, которая вечно стелилась Айзеру под ноги ковриком, почему-то вдруг резко воспротивилась и не стала повиноваться.

Айзер ожидал, что Валенсия опустится перед ним на колени и послушно задерет платье, лепеча, как рада ему услужить…

Но вместо этого…

Бастардка отказалась обнажать перед ним свою печать! Да еще с таким наглым своевольным видом, какого у нее никогда не было!

Этот дерзкий вид и ее нахальный отказ привели Айзера в бешенство.

Бастардка явно набивала себе цену. Глупышка просто не осознавала, кто перед ней.

Он должен был еще раз взглянуть на ее сиглу. С ее согласия или без.

Почему Шоне приспичило появиться в такой неподходящий момент?

Но чего Айзер точно не ожидал, так это того, что его обычно сдержанная любовница начнет истерить и требовать объяснений.

Конечно, он не собирался оправдываться перед Шоной. Рассказывать, что она все не так поняла, и его интересовала не сама Валенсия, а всего лишь ее сигила.

Верховного демона возмутил сам факт того, что любовница смеет ему выговаривать, словно он был ей в чем-то обязан.

Женский крик всегда действовал на Айзера раздражающе. Хотелось просто наслать на Шону печать молчания, чтобы она заткнулась хотя б на десять минут.

Самое интересное заключалось в том, что под шумок Валенсия Блуминг ускользнула. Причем сделала это с такой грацией и изяществом – как будто ее феи на крыльях унесли.

Если наивная Блуминг думала, что на этом все кончилось, то она глубоко ошибалась.

Теперь-то он точно не оставит ее в покое, пока бастардка самолично не предъявит ему свою аппетитную пятую точку с печатью на ней.