– Ох, я бы не пошла, не моё это дело! – запричитала Грета.

– Ну, ты смелая, девочка! – охнула Идда. – Тебе, кажется, удалось. Он вчера вернулся в город.

– Как вернулся?! Надеюсь, с ним всё в порядке после того, что случилось…

– А что случилось? – хором спросили женщины.

Я выпрямила спину, заглянула в окно: не бродит ли кто у дома, и перешла на шёпот.

– Из моих рук вырвалось пламя…

– Что-что? – не разобрала Идда.

– Пламя, – повторила я, развернув ладони вверх. – Прямо из пальцев.

– Пресветлая Дева! – взмолилась Грета и отошла на шаг. – Ты зачарованная колдуном!

– Не знаю! Не знаю, кто я! – в отчаянии прошептала я.

Слёзы брызнули из глаз. Я уже не могла держать в себе страх и напряжение, отчаяние, в котором находилась с момента пробуждения в стенах святилища. Я не знала, кто я, и с каждым днём это всё больше и больше пугало.

Идда обняла за плечи, привлекла к себе.

– Ты светлая и добрая женщина, Триса. Я не верю, что ты зачарованная. – Она повернулась к Грете и принялась объяснять больше для неё: – Говорят, в древности были женщины, наделённые магией, и бились с чудовищами наравне с паладинами. Это сейчас считают, что в женщине магия родиться не может, что женщина-маг – это обязательно порождение колдунов, которые делают их своими любовницами.

– Идда! Но ведь я была у колдуна! – тихо шмыгнула носом, вытирая глаза. – Это ведь он наградил меня чудовищным даром? Я не знаю, что теперь делать…

Грета глядела на меня округлившимися от страха глазами.

– Слушай, Триса, – проговорила она. – Давай скажем Светлой Альбе. Может, она знает, что делать?

– Нельзя, – проговорила Идда. – Никто не будет разбираться, откуда у нашей Трисы магический дар, её убьют, как зачарованную, чудовище, порождение тьмы! Нельзя говорить! Тебе, Триса, нужно пойти в библиотеку святилища и поискать манускрипты о женщинах-магах. Нужно найти способ доказать, что ты – светлая!

Я протёрла тело мыльной губкой и помыла волосы. Надела серое, из грубого льна, платье послушницы, в каких ходили все женщины, живущие в стенах святилища. Покрыла плечи шерстяным плащом, а волосы убрала под платок.

Вышла на двор. Порыв морозного ветра ударил в лицо, проник под плащ и заставил поёжиться. На плечи спустилось несколько снежинок. По телу пополз зябкий холод, и ноги затряслись.

Неведение, опасность и страх узнать о себе правду тяжёлым грузом легли на сердце.

Туже закутавшись в плащ, я пересекла двор и подошла к дверям большого каменного здания. Библиотека святилища находилась на втором этаже и занимала огромный зал, заставленный шкафами. В прошлом месяце я работала там: протирала пыль на полках и мыла полы. Именно тогда я узнала, что умею читать.

Очищая мягкой кисточкой корешки книг на полках я с интересом разбирала названия: “История королевства. Том двадцать восьмой”, “Короли и драконы”, “Жизнеописание первого паладина Ювеналя”.

Древние книги так манили достать их и жадно поглощать страницы, но я опасалась, что меня застукают и наругают. Настоятельница Альба не всем монахиням-то разрешала прикасаться к книгам, ни то что какой-то послушнице.

Но сейчас у послушницы был повод появиться в библиотеке. Снова подходило время протирать пыль и мыть полы. Так что, надеюсь, ни у кого не возникнет вопросов, что я забыла среди книжных шкафов.

Я вошла в холл, вытерла башмаки и, взяв щёточку от пыли – своё прикрытие, отправилась в зал библиотеки. Но как только я протянула руку к двери зала, она сама распахнулась. И передо мной выросла огромная фигура в стальных доспехах с позолотой, окутанная красным плащом и ароматом вербены. Я ударилась головой в стальную грудь и отскочила, как мячик.