– Что до вашего второго поручения, то, возможно, господин Редвинтер и в самом деле нуждается в присмотре. – Малеверер вновь растянув губы в улыбке, более напоминающей хищный оскал. – По слухам, порой он исполняет свои обязанности с излишним рвением. Кстати, вы уже видели Бродерика?

– Вчера. На теле у заключенного воспаленный ожог, который может угрожать его жизни. Я приказал пригласить к нему лекаря.

– Похвальная заботливость. Но я хочу кое в чем вас предостеречь, брат Шардлейк, – произнес он, наставив на меня короткий толстый палец. – Ваша обязанность – оберегать жизнь и здоровье заключенного, и не более того. Не вздумайте совать свой любопытный нос в дела, которые не имеют к вам никакого касательства.

Он вновь вперил в меня пристальный взгляд, словно хотел просверлить насквозь.

– Вижу, нос у вас длинный, а это частенько не доводит до добра. Я имею обыкновение отрезать слишком длинные носы. Иногда вместе с головами.

Барака я нашел на ступеньках особняка. Он задумчиво озирал двор, в котором уже вовсю кипела работа. Павильоны росли на глазах; сквозь распахнутые двери я видел, что внутренняя отделка близка к завершению. Поблизости устанавливались каркасы для трех огромных шатров, чуть в стороне стояли повозки, груженные рулонами парусины. Туман рассеялся, но день выдался пасмурным и серым.

– Лошадь уже убрали, – сообщил Барак и указал на работника, который, вооружившись щеткой и ведром с водой, смывал с булыжника кровь.

– Убивать несчастное животное не было никакой необходимости, – заметил я и передал Бараку разговор с Малеверером. – Мне остается лишь пожалеть, что я послушался вашего совета и не стал держать рот на замке, – завершил я свой рассказ. – Малеверер требует, чтобы мы отыскали свидетельства, подтверждающие, что смерть стекольщика была случайной. В противном случае нам не избежать гнева этого вельможи. А он, как вы, без сомнения, заметили, итак не питает к нам особого расположения.

– Ну и с чего мы начнем? – осведомился Барак.

– Полагаю, с визита в городскую ратушу. Поговорим с местным коронером. Если бедняга Олдройд являлся членом гильдии стекольщиков, нам будет полезно побеседовать с его собратьями по ремеслу. Кстати, они наверняка знают, где он жил.

Барак кивнул. Вид у него был угрюмый, и на память мне пришла внезапная вспышка досады, овладевшая им в церкви. Про себя я решил, что при случае непременно вызову своего помощника на откровенный разговор.

– Что ж, приступим, – изрек я с тяжелым вздохом.

– На десять часов у нас назначена встреча со стариной Ренном, – напомнил мой помощник.

– Сейчас нам не до него. Я отправлю ему записку, в которой сообщу, что мы запоздаем. Мне ведь необходимо еще побывать в тюрьме, посмотреть, привел ли Редвинтер лекаря к нашему узнику.

– Господин Шардлейк!

Я резко повернулся, услышав знакомый голос, и увидел, что со стороны церкви к нам торопливо приближается Тамазин Ридбурн. Рядом с ней шествовала та самая унылая дама, что вчера сопровождала леди Рочфорд. Я невольно заскрипел зубами, ибо очередная встреча с назойливой девицей вовсе не входила в мои планы. Тамазин подошла к нам, сияя улыбкой.

– У нас нет времени для разговоров, Тамазин, – неодобрительно проронила ее спутница.

– Но это те самые джентльмены, которые вчера спасли мою корзинку от здешних грабителей! – воскликнула Тамазин. – А сегодня утром, не окажись рядом господин Шардлейка, меня непременно растоптала бы взбесившаяся лошадь.

Унылая леди бросила на меня любопытный взгляд.

– Так это вы – тот стряпчий, что обнаружил труп работника?

– Да, сударыня, – с поклоном ответил я. – Мэтью Шардлейк к вашим услугам. Я ведь имею честь беседовать с мистрис Марлин?