– Как рефераты?

– Отлично, – отозвалась Ната, ставя на стол чашки и наливая в них заварку. – У тебя как? Ты спать?

– Да, посплю и в ночь пойду. А то околеем все. У нас там… ааа, чего вас грузить, – Сергей махнул рукой. – Всё, девчонки, сами хозяйничайте и не шумите.

– Волков ночью не было?

– Были, – помрачнел отец, который уже в дверях обернулся, – так что после захода солнца – ни шагу из дома!

Ната поджала губы, обхватила себя руками и поинтересовалась:

– Человека или животное?

– Да пса Дорониных, но эту тварь и не жалко особо.

– Ага, – отозвалась Ната, подождала, пока отец уйдёт, и посмотрела на Светку. – Давай к твоим сходим днём? Покажешься, а заночуем снова у меня? Потренируемся.

– Давай, – согласилась та, размешивая в чашке сахар. – Знаешь, Пирата мне и правда не жалко.

– А чего жалеть? – Ната взяла нож, чтобы нарезать хлеб, потом достала из холодильника масло и сыр. – А людей жалко?

Светка помолчала, потом пожала плечами:

– Наверное, смотря кого. Тех, кто папе и маме угрожал – нет. Мазута и его компанию – тоже.

Ната довольно улыбнулась. Её порадовало, что подруга, оказывается, ещё могла стать нормальным человеком, умеющим добиваться своего.

Днём девушки сходили к родителям Светки, послушали охи, что волк задрал крупную собаку, предположения, что волк мог быть не один – один бы не справился с крупным агрессивным Пиратом, – и вернулись к Нате.

Ната, в свою очередь, подумав, рассказала подруге, что в посёлке, среди командированных точно был кто-то, кто мог увидеть Зверя, так что было лучше осторожнее отправлять Призыв в ту сторону, а днём вообще не Призывать. Светка сначала перепугалась от этой новости, но потом взяла себя в руки и успокоилась.

День пролетел незаметно: пока читали учебники, пока проверяли друг друга, потом Ната учила Светку – как лучше вызывать Зверя, как лучше формулировать приказы и тому, что это можно было делать мысленно: он бы всё равно услышал. И, кажется, раз сорок повторила, что главное: её самой, Светки, вера в то, что Зверь реален. И что он справится с любой задачей.

Светка не спорила, училась и старалась. Уснули подруги рано: сказались как плохой сон предыдущей ночью, так и дневная усталость, и проснулись только с будильником. Его никто не выключал, потому что всё равно, даже зная заранее прогноз погоды, приходилось вставать и слушать радио. Или смотреть в окно на дым из труб, который при актировке (надо же, какое совпадение!) шёл вертикально вверх.

Досыпать после будильника не хотелось, термометр показал минус сорок девять, и радио девушки даже не стали включать. Ната сделала яичницу с сардельками – много, рассчитывая, что вот-вот придёт отец, и его нужно будет накормить.

Но ошиблась: они успели сами позавтракать, и Ната поставила сковороду на печь, чтобы яичница совсем не остыла. Отца всё не было. Только спустя час дверь с веранды открылась, и мужчина в шубе зашёл, шумно выдохнул, начал раздеваться. Огляделся, увидел завтрак и кивнул:

– О, дочь, вот это ты прямо порадовала…

– Здравствуйте, дядь Серёж, – Светка сняла салфетку с корзины с хлебом, а Ната взяла сковороду, перекладывая яичницу на тарелку.

– Нормально ночью всё было?

– Да, – кивнула Ната. – Выспались вот, решила завтрак на всех сделать. Ты чего задержался?

– Да кто-то подрал Санька. Я иду домой и на Ульяновской улице вижу: в сугробе кровища, и тело лежит. Я подбежал – там Санёк. Живой. Подранный, но живой. Без сознания. Я давай орать, народ повыбежал из домов, накрыли его и быстро на руках в больницу отнесли. Врачи сказали, что не знают, выживет ли.

– Да кому дядя Саша-то дорогу перешёл? – охнула Ната. Натурально охнула и натурально удивилась: это был хороший знакомый семьи. Рукастый электрик, тихий алкоголик, который выпивал немного, не буянил, жил с женой и её престарелой матерью.