Ларнис тихо, на самое ухо Андрею ответил:

– Хочу встретиться с одним из… Наших. Хочешь со мной?

Андрей неверяще посмотрел в глаза Сирены и хмыкнул:

– Ты ещё спрашиваешь?!

– Вот и отлично! Заеду к тебе в больницу, и пойдём.

Андрей улыбнулся и встал: Игорь из кухни-столовой позвал всех ужинать. И по запаху Порохов понимал: готовила, скорее всего, Маргарита. Его мама. Пожалуй, то, что он снова не один в своей семье, его радовало.

Эля оказалась нежной и отзывчивой, очень доброй и какой-то уютной. Лазарь был от неё в восторге после ужина в небольшом ресторанчике (ему понравился её взгляд, когда она увидела счёт), проводил до такси и остался стоять на улице.

Снег перестал идти, теперь по дорогам ехали громкие снегоуборочные машины, а Лазарь, задумчиво вертя в руках новый телефон, боролся с мелкой дрожью голода.

За ужином он сумел протянуть тонкие ниточки к сердцу Эли, но у него практически не оставалось времени, чтобы полноценно сделать всё, что накормит его. Но если ему не удастся решить эту проблему в течение недели, то он не знает, что произойдёт. Он ещё ни разу не оставался без удовлетворения того чувства голода, что всё сильнее накрывало его с каждым днём.

Возможно, он умрёт.

Умирать Лазарь не хотел.

Дорога до квартиры заняла сорок минут бодрым шагом. Лазарь по пути ощущал, что иногда ему удаётся чуть-чуть утолить голод, но от чего это зависело – он никак не мог понять. Ни сейчас, ни всё то время, что голод его преследовал. Это было как вспышки, беспорядочные и ни с чем не связанные, и Лазарь просто смирился с тем, что сытым его могут сделать только другие люди.

Только их нужно правильно подготовить.

Он посмотрел на трекер такси, убедился, что Элечка доехала домой, и послал ей сообщение с благодарностью за встречу и ужин. Обычно он так не делал, он не оставлял следов, но…

Сейчас приходилось спешить, и он рискнул. В крайнем случае… В крайнем случае, от полиции он уйдёт.

В квартире было тихо, пусто, умиротворяюще темно. Лазарь не стал включать свет, скинул пальто и обувь и, как был, в верхней одежде, повалился на широкую двуспальную постель. Болтовня простенькой и искренней девушки его порядком утомила, и он хотел спать.

Телефон засветился, и Лазарь, вытянув руку, позвал его. Получалось не всегда, но иногда предметы подчинялись. Обычно, когда он был совершенно сыт.

Мужчина, увидев, что в этот раз телефон упрямится, сам подвинулся влево и схватил несговорчивый аппарат. Посмотрел на ответ девушки и коротко хищно улыбнулся: он очень любил, когда девушки отвечали на его вопрос именно так.

Это означало, что они легко пойдут по указанному для них пути.

«Пусть во сне ничего тебя не беспокоит и не пугает!», – написал Лазарь и закрыл глаза. Элечка должна вспомнить, что значит – бояться.

Игорь привычно оставил машину на стоянке, прошёлся к высокому серому зданию и, легко поднявшись по широким ступеням, вошёл в двери, рядом с которыми висела табличка: «ГУ СОБПСР ППСНБ». Такая же табличка красовалась на мощных воротах, которые открывались только для машин из специального списка, обновляемого ежедневно. Никто из проходящих мимо людей понятия не имел, как расшифровывается аббревиатура и что находится за высокими бетонными стенами, даже не интересовался. Восемнадцатиэтажный дом серо-стального цвета был настолько неприметным, что его не всегда запоминали, куда уж тут интересоваться.

И на картах он обозначался не иначе, как труднопроизносимым сочетанием букв, без номера телефона, без ссылки на сайт и без отзывов, с единственной оценкой: 1 звезда.

Игорь приветственно кивнул охраннику, прошёл через систему досмотра и поднялся на свой девятый этаж на скоростном лифте.