– Похоже, у меня проблемы с головой.

Саня привычно заржал, как конь, но поняв, что друг не шутит, сел напротив, в рабочее кресло, абстрагировался от личных отношений и вошел в роль терпевта, сосредоточившись на Артеме, как на пациенте.

После подробного рассказа Артема об эпизодах зрительных и обонятельных галлюцинаций, он озадаченно почесал за ухом и стал перечислять:

– Какие-нибудь психотропные препараты принимаешь? Наркотики, алкоголь? Стресс, долгое голодание было? Травма?

На каждый озвученный пункт Артем отрицательно мотал головой. Саня быстро начеркал что-то на листке для записей, встал и отдал листок Артему:

– Так, сейчас идешь и делаешь МРТ головного мозга, потом со снимками и описанием сразу к нашему неврологу, я сейчас предупрежу ее, что ты от меня. Если проблема не по ее части, значит, обратишься к психиатру… но, я думаю, ты просто переутомился. Еще эта жара давящая! У самого голова гудит третий день, благо дождь ливанул, хоть легче стало… ну, иди! Тридцать третий кабинет.

Третий. Тридцать третий. Какой-то аттракцион троек! Артема насквозь прожгло ощущение, что все совпадения не случайны. Тягостное ощущение надвигающейся опасности будто витало в воздухе. Яркие краски и дорогой интерьер клиники уже не впечатляли. Что там начальник говорил про возраст Христа? Бред какой-то. А если не бред? Сидя у кабинета МРТ в ожидании приглашения, Артем набрал в поисковике браузера на телефоне: "Тридцать три года. Возраст Христа". Первая же статья выдала информацию о том, что Иисус Христос умер в муках на тридцать третьем году жизни, третьего апреля, в пятницу, в три часа дня. Сегодня тоже пятница, но месяц август, да и время почти вечер. Не сходится.

– Да и не собираюсь я умирать! – буркнул Артем вслух.

– У нас не умрете, не дадим! – приятный женский голос вывел его из мрачных мыслей.

Хорошенькая девушка в коротком медицинском халате, вышедшая из кабинета МРТ, улыбнулась и попросила Артема следовать за ней. Из аппарата, похожего на полый внутри батон, по нажатию пульта появился выдвижной стол, и девушка сказала Артему туда лечь.

– Вы не страдаете клаустрофобией?

"Откуда я знаю?! "– подумал Артем с раздражением. Перспектива лежа заехать в непонятный аппарат не пугала, но приятного в ней было мало.

– До это дня не страдал, но после, возможно буду! – попытался пошутить он, ложась на стол, а мысленно добавил: "Лишь бы окровавленные младенцы не мерещились".

Сканирование мозга заняло около пятнадцати минут, и все это время аппарат щелкал, пиликал и издавал резкие громкие звуки, раздражающие слух. Несмотря на специальный шлем, которым медсестра зафиксировала голову Артему, и плотные наушники, Артем все равно слышал в рваных звуках: "Три-три- три, дай-дай-дай!".

Пятнадцать минут показались вечностью. Однако более мучительным было ожидание "приговора" в кабинете невролога. Мать Артема умерла от рака головного мозга, отец – от рака легких. Раковые клетки сожрали их плоть за несколько месяцев, превратив из полноценных людей в костлявых существ с блуждающим взглядом. Мать умерла первой, отец – через год после ее смерти. Артему тогда шел двадцать первый год. Деньги, накопленные на заключительный семестр в университете, ушли на похороны и оплату услуг нотариуса для получения наследства.

Благо наследство было приличным: трехкомнатная квартира в одном из престижных районов города, загородный коттедж по типу дачи и два автомобиля люкс-класса. Автомобили Артем сразу продал, чтобы оплатить учебу и на что-то жить какое-то время, но и эта финансовая "подушка" быстро лопнула – экономить Артем не умел, да и не хотел. Пришлось работать и официантом, и грузчиком, пока не прошел риэлторские курсы и не подвернулась работа риэлтором. Удача благоволила ему, он умел продавать, хорошо зарабатывал, менял автомобили, как перчатки, каждую осень и зиму отдыхал на островах. И вот сейчас… все рухнет?