Ананд поднял на Ученика хмурый взгляд.

– Если без меня дело Учения рухнет, значит, я никуда не годный Учитель.

– Мастер, я хотел сказать…

– Миша, я не хочу, чтобы вы шли на бой с моим именем на устах. Я не хочу быть символом. Я хочу, чтобы вы пребывали в Учении не ради моей личности, а ради самого Учения. Если моя личность затмевает саму идею, то я не тот, кто может что-то сделать для людей. – Миша хотел возразить, но Ананд гневно хлопнул ладонью по столу. – Сбежать, спастись? Истинный Учитель никогда не оставит Учеников. Если нет другого выбора, он умрет вместе с ними. Понял меня, сынок?

Миша набычился, долго смотрел на сложенные на коленях ладони, потом проговорил еле слышно:

– Мастер, простите, я сказал глупость… Но вы все равно не пойдете сдаваться.

Николай ожидал гнева шефа, но тот будто забыл о нем. Железяка был поглощен делом Язычника и даже ночевал в кабинете. Николай не интересовался ходом следствия, которое вел Ибрагим. Они не были друзьями, скорее наоборот. Года два назад Ибрагим пас Пиратов, и почти взял главаря, но пришлось засветить его агента, потому что захват должен был сопровождаться большими жертвами среди мирного населения. Операция провалилась и следователь остался без повышения и без «Звезды».

Все эти дни Николай провел, копаясь в архивах, поднимая материалы по Пиратам. Он надеялся, что когда шеф, наконец, придет в себя, он сумеет его убедить в необходимости отдать именно ему это дело. Отпуск пропал, поездка на Большие аттракционы осталась в прекрасных снах и фантазиях.

Когда Купер неожиданно вызвал его к себе, Николай удивился. Не испугался, а просто удивился.

– Ты был прав, – сказал шеф, – я это признаю. Дело Язычников провалено.

Николай стоял по другую сторону огромного стола, расставив ноги и заложив руки за спину. Он промолчал.

– Ты ничего не хочешь сказать? – усмехнулся Купер. – Не хочешь бросить камень в огород Ибрагима? Как-никак это он ведет следствие. Нет? А он еженедельно строчит на тебя доносы. Хм.

– Вы меня за этим вызвали, шеф?

– Нет, конечно. Я хочу посоветоваться. Может, сядешь?.. Как хочешь. Так вот, Язычник не раскололся, но я знаю, как подманить его сообщников в мою мышеловку.

«Ну, и как же?» – насмешливо подумал про себя Николай.

– Я организую публичную казнь этого типа на Центральной площади. Устроим целое шоу в воскресение. Язычники не могут не попробовать освободить своего дружка. Вот тут мы их и накроем. Ну, как тебе моя идея? Какие будут предложения?

Николаю стало жарко. Да, видно, Железяка совсем сошел с ума, если ему пришла в голову подобная идея. Но нужно было что-то отвечать. Он откашлялся и проговорил:

– Шеф, думаю, этого делать не стоит. Во-первых, вина Язычника не доказана. К тому же, его нельзя приговорить к смертной казни только за то, что он Язычник, мы не казним даже Пиратов. Во-вторых, сейчас люди очень либерально настроены и не поймут наших действий. И, в-третьих, Правительство никогда не санкционирует это… эту операцию. Это плохая идея. Таково мое мнение.

Купер растянул в улыбке тонкие губы. «Бедняга, и ничего-то ты не знаешь», – сказали его глаза.

– Коля, мы будем судить желтого не за то, что он Язычник. В деле появились совсем новые факты. Когда Правительство и общественность узнают, что именно он сделал, то сами потребуют его четвертовать.

– А что он сделал? Если, конечно, не секрет.

Купер снова жестом предложил ему сесть и сказал:

– Наш приятель занимался непосредственно Экспериментом и помешал созданию вакцины.

– Не может быть! – Николай упал в кресло. – Вы уверены в этом? У вас есть доказательства?