Белые барашки весело бросались на горячие камни, красиво поблескивала на солнце эстакада Лодочной станции, разноцветные прогулочные батискафы подпрыгивали на волнах как мячи. На побережье в воскресение было людно. Ананд прикрыл лицо шляпой и свернул к скалам, надеясь, что его еще не успели заметить. Там можно было укрыться и побыть с морем наедине.

Он вошел в воду, пробрался между скользкими черными камнями и поднялся в крошечный грот, не видный с берега. Здесь обычно укрывались влюбленные пары, но сегодня грот был пуст. Он сел, привалился спиной к горячему камню и закрыл глаза. Шум прибоя надвинулся, и соленый запах бьющейся о скалы зеленой воды стал отчетливее и осязаемее. Вскоре море шумело внутри него, а волны накатывались на душу, смывая черную тоску.

Он почти перестал ощущать реальность, когда услышал хруст гальки. Миша стоял внизу и смотрел на него, задрав голову.

– Так я и думал, что вы здесь, – сказал он. – Я хотел навестить вас в больнице, но меня не пропустили, а потом я улетел в смену. Как вы себя чувствуете?

Ананд кивнул, мол, все хорошо.

– Мастер, вы слышали, что случилось с Лючией?

– Слышал. Мне рассказал об этом шеф разведки.

У Миши вытянулось лицо, он легко взлетел по склону и сел рядом.

– Купер?!

– Да. Мы с ним теперь большие друзья, – усмехнулся Ананд.

– Ну, если Купер… Я надеялся, что это слухи.

– Не слухи, сынок

Миша поник, опустил голову на сжатые кулаки.

– А вы говорили, что в идущего по Пути не может попасть молния.

– Зло, творимое самим человеком, смертоноснее любой молнии, – сказал Ананд. – К сожалению, никто из нас от этого не застрахован. Ситуация очень сложная, Миша, и с каждым днем она становится все сложнее. Ты слишком молод, и Лючия была совсем девочка. Именно молодость и наивность стали причиной ее гибели. Она не должна была этого делать, я тысячу раз предупреждал всех вас. Знание истины еще не предполагает обязательное выступление на площади. Знающий истину должен уметь ее правильно использовать, правильно приложить свое знание. А бравада ни к чему хорошему не приводит. Это не игра, это реальная жизнь.

Он хотел добавить «теперь ты понял, что я был прав?», но Ученик его опередил:

– Теперь вы понимаете, что я был прав? Нам надо начинать действовать, пока нас всех не перебили поодиночке!

Ананд с отеческой нежностью погладил парня по голове.

– Я говорю серьезно! – буркнул Ученик.

– Хорошо, – согласился Ананд, – что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю развернуть пропаганду, выйти на улицы, говорить, агитировать, объяснять! Надо что-то делать, неужели вы не понимаете? – Учитель молча ждал продолжения, и Миша распалился еще больше: – У меня много друзей, которые способны понять нашу идею. Я могу привести вам тысячу сторонников, вы только позвольте мне открыть рот! Дайте добро, Мастер! Учение может привлечь миллионы, если о нем узнают! Против миллионов никакой Купер ничего не сможет поделать!

Ананд жестом остановил Ученика и спросил:

– Я уже говорил тебе, что мы с шефом Купером большие друзья? Так вот, как друга, он сводил меня сегодня утром в Северный изолятор. Это секретная подземная тюрьма для самых опасных и страшных преступников Системы и галактики. Купер показал мне пойманного на днях на Юге Язычника. Не удивляйся. Этот мальчик по имени Абдулла прослушал лекцию Хабиба, после чего стал делиться впечатлениями с сокурсниками, на чем его и засекли агенты. Не будет преувеличением сказать, что агенты Купера сегодня рыщут по всей планете, они все слышат, все видят и все знают. Ты не успеешь ничего сделать, ты успеешь только открыть рот и сразу окажешься в камере. Тебя сдадут твои же друзья, наслушавшиеся призывов Купера. Лючие повезло больше, чем этому Абдулле, она умерла, а что сделают с мальчишкой, одному Богу известно. – Ананд заглянул в потухшие глаза парня. – Ты понял меня? Я не хочу, чтобы завтра меня вот так же пригласили посмотреть на тебя или Ису, или на майора Дональда с Сарой!