– Не нравится? Это скипидар – чистый природный продукт, древесная смола. Лучше бы подошёл керосин, вот он как раз противно воняет, но керосина в шестнадцатом веке ещё не изобрели.

– А зачем тебе скипидар?

– Бумагу пропитывала, чтобы калька получилась. Это такая прозрачная бумага…

– Знаю, я ведь чертёжник. Картинки переводишь?

– Да, с картонов. Смотри…

Рита уселась на скамейку перед рамой и кивнула, чтобы он пристроился рядом. Марчик стал сбоку наблюдать, как девушка поправила натянутую под нитями бумажную ленту с нарисованным растительным орнаментом и взялась за деревянные шпульки. Они закружились над станком, как пчёлы над цветочной поляной, вплетая разноцветные шерстяные нити в шёлковые струны основы. Оголённые девичьи руки двигались плавно, завораживающе, и нарисованный образец начал обретать матерчатую плоть.

– В этом есть что-то магическое, – заметил Марик.

– А ткачих всегда считали колдуньями, – кивнула Рита, – а кузнецов – колдунами. Ты как, определился с темой для практикума?

– Да, буду искать в матрице рукопись. Как раз для колдуна. Только он не кузнец, а настоящий маг и некромант. Представляешь, даже в семнадцатом веке маги были. Джон Ди его звали.

– Первый раз о таком слышу, – хмыкнула ткачиха. Марк почувствовал, как за её наигранным пренебрежением сжалось клубочком какое-то непонятное щемящее разочарование.

– И напрасно. Джон Ди сотни лет владел умами, писатели о нём романы сочиняли. Помнишь тот дурацкий литературный ролевик, который мы выбрали из-за названия?

– Почему дурацкий? – проронила Рита, не отрывая глаз от ткацкого полотна. – Там же про любовь. Маргарита душу заложила, чтобы спасти своего ненаглядного Мастера.

– Ну да, а сама не доиграла. Помнишь, ты целые куски пропускала?

– Вот уж, буду я голой на свинье кататься!

– Я и говорю, что дурацкий. Маргарита там сущая ведьма, а Мастер – кукла, безвольный дурачок. Так вот, Булгаков начал писать эту книгу сразу после того, как в Европе вышел роман »Ангел Западного окна», и считается, что он его прочитал. Роман целиком про Джона Ди. В нём тоже мистика, герои живут и в нашем мире, и в потустороннем, путаются с разными демонами. И Джон Ди там тоже был Мастером – в Кембриджском университете ему присвоили учёное звание Мастера Искусств. Представляешь, наука раньше называлась искусством.

– А я тебе всегда говорила, что искусство выше всех наук.

– Не выше, а равнозначно, – поднял палец Марчик. – Чем бы человек ни занимался, это всегда будет искусство – то есть что-то искусственное, в отличие от природного естества. Так думали и в античности, и в Средние века, вплоть до эпохи Просвещения.

– Повезло твоему Джону.

– Почему это?

– Успел стать Мастером Искусств до наступления этого Просвещения.

– Вообще-то он жил… – растерянно проговорил Марк и, наконец, понял, в чём дело. – Так я ведь не в семнадцатый век отправляюсь, а к тебе, в шестнадцатый! Он тогда книгу и написал, а умер в 1609-м году, то есть в семнадцатом веке уже.

– Ну ты балда! – Рита бросила шпульки и обвила Марчика за шею. Поцелуй в щеку обдал жаром.

– И о чём эта рукопись? – отстранившись, Рита, как ни в чём не бывало, снова взялась за плетение матерчатой картины.

– Какая рукопись?

– Ты что, забыл? – рассмеялась девушка. – Ты же рукопись в матрице будешь искать.

– Э-э… там про научную магию и шифрование, – собираясь с мыслями, ответил Марк. – Думаю, тебе это не интересно. Написал её один священник, Иоганн Тритемий, и назвал «Стеганография», то есть «тайнопись». Он считал это особым видом криптографии.