И побежали они в лесную чащу играть, только не в представлёныши, а в настоящие игры. Хорошо им было…

А теперь засыпай, Маркус. Во сне у тебя будут представлёныши, и постарайся подчинить их, чтобы они тебе повиновались. А если не сможешь, то просто запоминай их, чтобы мне рассказать.

– Угу, – прошептал засыпающий ребёнок, погружаясь в изумрудное сияние сказочного леса.

Так слагались дни и ночи. Днём Марчик путешествовал по ковчегу с игрушечным арбалетом за спиной, а ночью странствовал по своим снам, вооружённый инструкциями кибера.

– Запоминать сны Маркус научился, – докладывал кибер родителям мальчика, – но не достиг и первой ступени морфоконтроля. Сновидения идут потоком, и Маркус не может очнуться в них, не говоря уже о том, чтобы снами управлять, формируя образы и сюжеты. Мы пытались с ним запрограммировать память на кодовые слова и образы, устанавливали «якоря», которые бы рефлективно вызывали самоосознание, но результат отрицательный.

– Что будем делать? – обратился Сергей к жене. – Есть медикаментозные средства, гипноз. Технологии давно обкатаны, проверены временем.

– Химию ни в коем случае! И внушение тоже вредно, для психики.

– Моя жена атавистка, современные методы отвергает на корню, – шутливо пожаловался киберу Сергей. – Что ж, положимся на естественный ход вещей.

– Мне кажется, – вздохнула Елена, – вся беда в том, что Марчик растёт один, без друзей. Живёт в своём мире, где нет соревновательности.

– Предлагаешь родить ему братика?

– Ну уж нет! Мне этих родов хватило…

Когда Марчику исполнилось шесть лет и минула зима, было объявлено, что сразу после Пасхи ему, Маркусу, предстоит приветствовать нового насельника «Назарета». По давно заведённому ритуалу встреча произойдёт в космосе, посерёдке между двумя ковчегами, и принимающей стороной должен быть самый юный член общины, что символизирует доверие к гостю и веру в будущее. Эта новость вовсе не взволновала мальчика, поскольку было много и других событий. Великий пост – самое счастливое время! Мама и папа теперь настоящие, из стазис-камер вышли и остальные назаретяне, так что в доме полно гостей, и каждый норовит поиграть с ребёнком. Часто собирались и в храме. К удивлению многих, на обедницы являлся и Григорий Степанович. Марчик видел, каким просветлённым выходил дед после исповеди – степенный, с отпущенной до пояса окладистой бородой.

За две недели до праздника отец повёл сына репетировать «сретение». Надо было показать мальчику настоящие звёзды, чтобы в ответственный момент он не испугался открытого космического пространства. Сергей знал, что у педагогов нет единого мнения, полезно ли ребёнку это видеть. С одной стороны, звёзды реальны, и это на пользу существимости. С другой – созерцание их может очаровать и возбудить в малыше фантазии, уводящие от реальности. А посему требовался родительский контроль… В обсерватории отец включил прозрачность купола. Открывшееся глазам потрясло Марчика. Никакого сомнения – это бесконечное пространство в ярких точках с живым, почти осязаемым светом было настоящее. Как разительно оно отличалось от нарисованного ночного неба в их дендрарии! Затем настал черёд выйти «за околицу», – произнося это, бывший филолог подмигнул сыну, мол, не боись, тут рядышком прогуляемся.

Лепестки шлюзовой камеры раскрылись, и в пустоту медленно продрейфовал воздушный пузырь с двумя плавающими человечками внутри – ничтожными пылинками мироздания. Сергей взял сына за руку, но вскоре отпустил – тот в невесомости держался свободно, наученный играми в гравитационных колодцах. Вот он подплыл к невидимой оболочке, оттолкнулся и вернулся к центру, где висело кольцо генератора силового поля. Ловко ухватившись за него, мальчик огляделся и чуть ли не шёпотом проговорил: