Соответственно, те варианты суррогатного материнства, где используется генетический материал доноров, можно разделить на два подвила:

суррогатное материнство с применением генетического материала доноров-родственников лиц-заказчиков;

В зависимости от наличия или отсутствия генетического родства с рожденным ребенком перечисленные шесть вариантов суррогатного материнства можно подразделить на четыре группы:

1) суррогатное материнство, при котором ни суррогатная мать, ни лица-заказчики не обладают генетическим родством с рожденным ребенком;

2) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают и суррогатная мать, и лица-заказчики;

3) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают только лица-заказчики;

4) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладает только суррогатная мать.

Приведенное деление представляется необходимым в целях разработки правового регулирования различных видов отношений суррогатного материнства. На сегодняшний день российское законодательство не проводит различий между ними, тогда как различия между ними свидетельствуют о том, что не должны и не могут подпадать под одно и то же законодательное регулирование различные по своему содержанию отношения суррогатного материнства. Именно генетическое родство является определяющим в семейных правоотношениях и именно из наличия или отсутствия такового законодателю следует исходить при разработке положений, регулирующих отношения суррогатного материнства.

Предлагаемое решение законодательного регулирования суррогатного материнства приобретает особую актуальность и в связи с тем, что в специальной литературе вопрос о донорстве суррогатной матери решается неоднозначно. Так в Комментарии к Семейному кодексу РФ под редакцией Ю. А. Королева отмечается, что «суррогатная мать не может быть донором яйцеклетки ребенка заказчиков хотя бы для того, чтобы избежать дальнейшей путаницы в вопросе установления происхождения детей»^>[58]. Тогда как А. Г. Харчев при решении данного вопроса обращает внимание только на генетическую сторону проблемы и предлагают считать суррогатную мать таковой только в том случае, если использованная при оплодотворении яйцеклетка принадлежит ей^>[59].

Е. С. Митрякова в своей диссертации отмечает, что «законодатель не дает ответа на вопрос о том, как быть в случае, если имплантация эмбриона в тело суррогатной матери происходит, но при предварительном оплодотворении «в пробирке» яйцеклетки самой суррогатной матери и генетического отца. Если термин «чужая женщина» означает чужую генетически, а из текста Комментария к Семейному кодексу так и следует («оплодотворенная яйцеклетка пересаживается в организм чужой генетически посторонней женщины»), то в данном случае женщина, вынашивающая ребенка, не суррогатная мать, а просто женщина, воспользовавшаяся услугами донора»^>[60].

Представляется, что суррогатная мать, предоставившая свою яйцеклетку, выступает в данных отношениях одновременно и как донор, и как суррогатная мать. С одной стороны, она предоставляет свой генетический материал, а с другой – в данных правоотношениях присутствуют все вышеназванные признаки суррогатного материнства. Поэтому определение правового статуса суррогатной матери не должно вызывать каких-либо затруднений.

Сведения о личности донора при применении метода суррогатного материнства составляют врачебную тайну. Однако нельзя не задумываться над тем, что анонимность донорства открывает возможность для непреднамеренного инцеста