– Наши! Наши! – не перестаёт кричать что есть силы Никита Петух.
Отрезали русские казанцев от Арского леса. Завязалась упорная битва. Не устояли казанцы. Дал сигнал хан Япанча к отходу. Да перекрыты пути назад.
Разбил на Арском поле казанцев воевода Горбатов-Шуйский.
Стали ратники разыскивать Никиту Петуха.
– Петух! Петух!
– Кричи победу!
Не откликается Никита Петух. Сложил он свою голову, погиб в жаркой схватке на Арском поле. Много и русских и казанцев тогда погибло.
Доволен одержанной победой царь Иван.
Пропели удачу полковые дудки.
Довольны победой и ратники. Говорят, вспоминая хитрый маневр воеводы Горбатова-Шуйского:
– Хоть по фамилии он и Горбатов, а в бою не скривил, всё, что надо, исправно сделал.
Стал воевода Горбатов-Шуйский первым героем Казанской битвы.
Арский человек
Случилось это за Арским полем, в Арском лесу. Когда ворвались сюда боевые отряды воеводы Горбатова-Шуйского, среди ратных русских людей были и Путила Мешок, и Евсей Зерно.
В сражении с казанцами и Путила и Евсей были тяжело ранены.
Откатилась битва из леса на Арское поле. Остались в лесу побитые и недобитые.
Неизвестно, сколько времени прошло. Пришёл в себя Путила: «Где я? Что со мной?» Не сразу и вспомнил, что была битва, что в бою ранен. Попытался подняться – не может.
Посмотрел – рядом человек. Показалось Путиле, человек чем-то ему знакомый. Присмотрелся внимательно: так это ж Евсей.
– Евсей! – затормошил он приятеля.
Шевельнулся Евсей. Чуть приоткрыл глаза, чуть голову приподнял:
– Путила!
Отлежались они, решили выбираться из леса. Пытались подняться – не могут.
– Надо ползком, – предложил Путила.
Согласился Евсей. Однако люди по характеру были они поперечные.
Предложил Путила ползти в одну сторону.
– Нет, – говорит Евсей, – поползли в эту, – и показывает в сторону как раз противоположную.
Не сговорились они. Направились в разные стороны. Однако проползли метр, два и снова от ран забылись.
Появился в это время в лесу незнакомый человек. Увидел он Путилу. Нагнулся.
Пришёл Путила опять в себя. Приоткрыл глаза. Видит человека.
– Евсей! – закричал Путила.
Замотал отрицательно человек головой.
– Нет.
– Кто же ты? – спрашивает Путила.
– Арский я человек, – ответил незнакомец.
Вскоре он заметил и второго русского воина. Подошёл человек к Евсею. Наклонился. Тронул за плечо. Приоткрыл тот глаза.
– Путила!
Замотал отрицательно человек головой.
– Нет.
– Кто же ты? – спросил Евсей.
– Арский я человек, – ответил незнакомец.
Трудно сказать: выбрались ли бы Путила и Евсей сами из леса. Или навеки в лесу остались. А вот незнакомец им помог. На плечах вытащил. Уложил у самой кромки леса. Тут их и подобрали русские ратники.
– Евсей!
– Путила!
– Мы самые.
Стали ратники интересоваться, как они, Евсей и Путила, здесь оказались.
– Человек добрый вынес.
– Как его звать?
Молчит Путила. Молчит Евсей. Не знают, как звать незнакомого человека.
– Как звать? – повторили ратники.
Пожимает плечами Евсей. Пожимает, поводит плечами Путила.
– Арским человеком назвался, – наконец произнёс Путила.
– Арским назвался, – сказал Евсей.
– Понятно, – сказали ратники.
Арскими людьми называли себя башкиры. Тут рядом лежат их земли.
Тянулись башкиры к русским. Вот и этот доброе дело сделал.
Про брёвна, туры и московского дьяка
Было это ещё на пути к Казани. Загадали загадку ратникам воеводы. Был отдан приказ, чтобы каждый воин заготовил по одному бревну. Бревно на плечи – и марш к Казани.
Нашлись недовольные.
– Зачем нам брёвна?
– Плечи наши, кажись, не лужёные.
– Ноги наши, кажись, не дубовые.
Прикрикнули сотники и десятники:
– Но, но! Воеводам тут лучше знать.