4. СЕДЬМОЙ СОНМ, невидимый для прочих сонмов по причине Света от него, был от Востока Неба и состоял из Ангелов того же Общества, из которого был и Ангел, надо мною трубивший. Когда они в своём Небе услышали, что никто в Христианстве не знает о Радости Небесной и о Благополучии Вечном, то между собою сказали: «Едва ли можно этому поверить, ибо не может быть у Христиан такой тьмы и такого исступления мыслей!.. Давайте же сойдем мы и услышим – правда ли это, и если точно правда, то подлинно есть чудо!» И далее эти Ангелы сказали Ангелу трубы такое напутствие: «Да будет известно тебе, что каждый человек, крайне желавший Неба и что-либо известное мысливший о Небесных Радостях, по смерти вводится в радости, им воображаемые!.. Однако, испытав и испробовав все те радости и узнав, что они – только пустые иллюзии его и безосновательные фантазии, – человек выводится из таковых заблуждений и притом получает наставления. Так в Мире Духов бывает со многими теми, которые в прежней жизни рассуждали о Небе и заключали сколько-нибудь о Радостях Небесных даже до того, что вожделели их». Помня сие напутствие и соблюдая сей порядок, принятый в Мире Духов, Ангел трубы с почтением выслушал всех поочерёдно и затем обратился к Сонмам Премудрых, избранным из самых мудрых в Христианстве, со словами: «Следуйте за мной, я введу вас в радости ваши, – итак, в Небо!»

5. Сей Ангел, сказав это, пошёл впереди, а за ним последовал Сонм, состоявший из тех, которые уверили себя в том, что Радости Небесные составляют только самые веселые сообщества и самые приятнейшие собеседования. Ангел ввёл их в Собрание на стороне Северной, состоящее из таких же любителей светских бесед да весельчаков и балагуров, полагавших в прежнем мире Небесные Радости в непрестанных лёгких беседах и развлечениях ума шарадами да весёлыми играми. Таковые были собраны в просторном доме, своим убранством более напоминающем замок, в котором находилось около пятидесяти комнат, разделённых по различным родам развлекающих собеседований. В одних комнатах разговаривали о том, что видели на площадях и улицах, а также о прекрасном поле, весело шутя и смеясь до хохота; в иных комнатах обсуждали новости о дворцах и о министерствах, о состоянии политическом, о разных тайнах советов, прибавляя к тому свои заключения и догадки о последствиях; в других комнатах беседовали о торговле; в немногих иных – о предметах учёных; в иных же – об отношениях гражданского благоразумия и нравственной жизни; в некоторых говорили о делах церковных и о сектах, и прочее о прочем. Так как и мне дозволено было посмотреть внутрь этого дома, то, взглянув туда, я увидел многих снующих из комнаты в комнату в поисках обществ по своему вкусу и оттуда радости. Среди преследующих радость в приятном общении было три разновидности оных: одни без конца и без умолку говорили, при этом многозначительно растягивая нагромождённые слова с едва ли уместным прононсом и жеманным придыханием, другие с жадностью хотели спрашивать, а третьи алкали слушать. У дома того было четверо ворот, каждые к своей Стороне. Заметив, между прочим, что многие оставляли свои общества и спешили оттуда выйти, я последовал за некоторыми из них и очутился у ворот Восточных, близ коих увидел сидящих с печальными лицами. На вопрос мой, отчего сидят так печальны, они мне отвечали: «Оттого, что ворота этого дома затворены для желающих выйти!.. И вот уже третий день, как мы сюда вошли, и поначалу все были весьма тому рады… Но от вожделения нашего препровождая жизнь в развлекающих обществах и непрестанных собеседованиях, утомились мы и истощили себя до того, что едва можем даже еле-еле шептать. Вот поэтому, сетуя и изнемогая от усталости, пришли мы к этим воротам и стучались, но получили ответ, что ворота этого дома не отворяются для желающих выйти, а открываются только для входящих. „Оставайтесь и наслаждайтесь, по вашему мнению, Радостями Небесными!“ – сказали нам. Заключив из этого, что должны здесь остаться навсегда, мы совершенно опечалились, и теперь тоска стесняет нам грудь». Тогда Ангел, вступив с ними в беседу, пояснил: «Нынешнее состояние ваше есть исполнение вожделенных радостей ваших, которые вы принимали за Радости Небесные! Однако же, оные не составляют радостей, а только похожи на них!..» Когда же печальные весельчаки осипшими голосами стали спрашивать у Ангела, в чём именно состоит Радость Небесная, тогда Ангел отвечал им истинно и кратко: «РАДОСТЬ ЕСТЬ ПРИЯТНОСТЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО СЛУЖИТ И ДЛЯ СЕБЯ И ДЛЯ ДРУГИХ! Приятность же Служения заимствует сущность свою из Любви, а существование из Премудрости. Приятность Служения происходит из Любви через Премудрость. Приятность есть душа и жизнь всех Радостей Небесных! В Небесах самые весёлые общества те, которые увеселяют мысли, радуют дух, исполняют грудь приятнейшим восхищением и покоят тело; но так бывает у них по исполнении ими Служений в должностях и делах их. Из этого состоит душа и жизнь во всех радостях и увеселениях их; если же отнимешь эту душу или жизнь, то и достигнутые радости постепенно умаляются: сперва они становятся неощутительными, потом ничего не значащими, а напоследок прискорбными и несносными». При этих изречениях Ангела ворота отворились, и все томившиеся около них тотчас вскочили с мест и, забыв про прежнюю свою усталость, немедля побежали домой – каждый к своей должности и к своему делу.