Пусть настоятельница думает обо мне, как о приличной оступившейся деве, а я вернусь домой и там снова стану неприличной современной девушкой, которая живёт полноценной жизнью с парнем и присматривается к нему, подойдёт ли он на роль ее мужа.

Уже было далеко за полдень, когда наши провожатые решили остановиться на постоялом дворе, где я смогла умыться, привести себя в порядок и, наконец, поесть что-то мясное, ведь каша в монастыре мне очень надоела. Но за это право мне ещё пришлось отстаивать.

Нам с сестрой Даяной отвели дальний скрытый в тени столба столик. И был он, как и все столы в этом мире, липким и не лишенным сального блеска.

В первые дни жизни в монастыре я не могла побороть брезгливость и старалась оттереть там столы. Но моющих средств для кухни просто не было. Было мыло, но, когда в прачечной узнали, для чего оно мне нужно, меня засмеяли и вытолкали с пустыми руками во двор. Тогда я отмыла часть одного стола песком. Несколько раз принесла для этого воду из колодца и, наконец, поела за чистым, без въевшихся жировых пятен, столом.

Но когда я пришла к следующему приему пищи к моему чистому месту за столом, он уже был занят монахиней. Пробовать согнать ее со своего места? Глупо. Почистить себе ещё участок за одним из многочисленных столов? Его также могут занять. Не из злобы, просто никто не обращает здесь внимания на такую мелочь, как не идеально чистая поверхность стола. Вычистить все столы в столовой? Я не настолько трудолюбивая и сил на такую масштабную работу мне бы не хватило. Я просто смирилась с местными реалиями. Никто же здесь от кишечных инфекций не умирал. Может, и я не очень пострадаю.

А сейчас мы с сестрой Даяной сели.

- Две порции льняной каши и мятного чая. - Сделала скромный заказ настоятельница за нас обеих, когда все помещение постоялого двора пропахло ароматом жареного мяса. Я подумала, что мы настолько ограничены в средствах, что не можем позволить себе нормальной пищи. А на соседний столик, который заняли сопровождающие нас гвардейцы, уже несли уставленные ароматными блюдами подносы.

Стало обидно.

Я не вегетарианка, а ещё мясо очень полезное. Я бы даже на жёсткую курятину согласилась. В надежде хоть что-то изменить, я наклонилась к настоятельнице:

- Сестра Даяна, можно поинтересоваться, кто оплачивает наш обед?

- Конечно, сопровождающие. Графиня Хартман выделила на это средства. – Тихо ответила она.

Я без лишних слов подозвала прислужницу:

- Заказ на кашу мы хотим отменить, - под удивленным взглядом настоятельницы проговорила я. - Принесите нам то, что сейчас так аппетитно пахнет на весь зал. А к мятному чаю принесите сладкого хлеба.

Как только прислужница отошла, настоятельница заметила, что мы должны быть скромнее в своих желаниях.

- Это же просто обед, нам нужны силы, чтоб добраться до графства, - тихо ответила я.

И я не понимала, разве может обычный сытный обед считаться «нескромным желанием»?

Странно, но продолжение пути не было таким тяжёлым. Трясло нас уже не так сильно. Может, это сытная еда так подействовала на мое восприятие мира. А может, дороги стали намного лучше. Когда мы проезжали мимо живописного озера, настоятельница заметила, что с этого момента мы находимся на землях графа Хартман.

А земли моего будущего покойного супруга оказались очень обширными и богатыми. Помимо озера мы проехали через парк, луга, несколько, довольно-таки, небедных деревень, несколько речек, шести стоящих в ряд мельниц, даже настоящий кожевенный завод. И это все только по пути нашего передвижения. Эх, богатой я была бы графиней, если вышла замуж за живого графа. Но этому графу, будь он живой, скорее всего, я бы не приглянулась. Хотя я, конечно, красавица, и волосы мои уже отросли ниже плеч. Но в этом мире в девятнадцать лет невеста считается неисправимо старой. Так что, мне только за покойника замуж и выходить.