Похоже, ночь им предстояло провести в камере, где даже лечь было негде. Мальчиков и девочек разделили. Девчоночки сидели кто где мог – на столе, на лавках, на полу, болтали, смеялись. Их пытались накормить безвкусными галетами, которые никто есть не стал. С водой было хуже: кипяток давали, а хотелось обычной холодной воды и спать.

Катька «копалась» в телефоне, читала новости.

– Эбонитовая палочка! По ходу, до суда будем сидеть. Дадут или штраф, или пару недель административки. Как раньше: «Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… Кто хочет сегодня поработать?» Хотя нет, пишут, что теперь это как санаторий: валяешься в кровати и книжки читаешь. Так что подмести город ведьмиными мётлами нам не светит, – сказала она. – Девчи, ну харе уже курить, голова лопнет! – крикнула она девицам в углу, которые «смолили» у приоткрытой форточки. Катькин авторитет зауважали и заключили мировое соглашение, что курить будут только электронные.

– Я не могу на две недели. У меня зверьё, и мама в больнице, – вздохнула Бель.

– Значит, надо что-то придумать, – сказала Светина мама.

– Резонно, но «что-то» никак не придумывается, – изрекла Катька удручённо. – Зарядки совсем мало осталось. Янка никому не написала?