У Желвака, наверное, было довольно глупое и не идущее ему выражение лица, отражающее его приятное возбуждение, так как Коготовский пристально в него всмотрелся, и Желвак сначала смутился, а затем поспешил нахмуриться и зло спросил:

– Куда понесло-то тебя?

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Коготвский, передавая пакет и разворачивая коляску, чтобы задом въехать на лестницу – лифта в доме не было.

– А я вот тебя не очень, – Желвак встал за его спиной, хоть Коготовский и не нуждался в помощи, всегда поднимался и спускался по лестницам сам, и даже требовал, чтобы ему не помогали. В принципе, это и не нужно было – своими руками он мог поднять себя на пятый этаж, не касаясь колёсами ступенек. Желвак же просто не хотел встречаться с ним взглядом.

– Да? А мне показалось – наоборот, – в голосе Коготовского слышалась усмешка, и Желвак разозлился уже по-настоящему:

– Да пошёл ты в задницу!

– Ууу, – только протянул в ответ Коготовский.

Как только они оказались в квартире, Желвак принялся нарезать купленную Коготовским колбасу, даже не разобрав до конца пакеты. Коготовский поставил чайник.

– Слышал о тебе в магазине, – сказал он, тоже принявшись за бутерброд.

– В смысле? – нахмурился Желвак, перестав жевать.

– Слухи летят быстрее чем новости по телевизору или интернету.

– И что слышал?

– Да что и полагается – спасённая в рассудке, поэтому без прикрас.

Желвак задумался, прокручивая в голове весь предыдущий день, или вернее этот же – сколько вообще прошло времени? И сколько его сейчас? Всё ли он сделал правильно? Нигде не напортачил? Девчонка ментам помочь ничем не могла, она была в таком состоянии, что рассказ её должен был больше на бред смахивать. И лицо его для неё должно оставаться чёрным пятном из предстоящих кошмаров, как говорит Коготовский. Хотя, этот же Коготовский говорит, что может быть и на оборот… в любом случае, Желвак перед ней особо не рисовался. Телефон, перед тем, как ей в руку сунуть, он вытер, в этом гадюшнике ничего не трогал… что ещё? Всегда что-то царапает, даже если ничего и нет. Это просто навязчивая идея, через которую, как через тёрку, приходится протирать каждое чьё-нибудь спасение. Может быть, просто чувство вины маячит где-то на заднем плане, за то, что не обшарил ублюдка? Желвак взвешивает эту мысль, крутит её в голове, прикидывает, можно ли с ней согласиться…

– Думаешь, не оставил ли где следов? – проницательно спросил Коготовский.

– Ничего я не оставил, – пробубнил Желвак, вновь набивая рот.

– Завтра это возможно, наконец, всколыхнёт город. Затаиться бы нам, да понаблюдать.

– А мы что когда-то не таимся?

– Я имею в виду… вообще.

– Никого не трогать?

– Да, – на лице Коготовского явно обозначилось предвкушение неизбежных мук. – Главное – выследить того, за кем мы сюда приехали. А потом – концы в воду. Поедем на курорт. На остров необитаемый.

– Ага, – зло покивал Желвак. – Так я тебе и поверил. Тебя бы кораблекрушением туда занесло – ты бы вплавь назад притащился, снова спасать невинных.

– А ты бы наоборот радовался, – усмехнулся Коготовский. – Или сам бы туда убежал, если бы не замыкание в твоей башке.

– Убегу ещё, найду способ.

– Попробуй, – вздохнул Коготовский, отъезжая от стола. – Удивишься, когда против своей воли сам, как про меня сказал, вплавь на континент отправишься.

– Это почему же?

– Потому что мы без них НЕ МОЖЕМ. – С этими словами Коготовский приблизился к Желваку и протянул ему телефон.

– Откуда деньги? – спросил Желвак, беря в руку это чудо-устройство – окно в мир безграничной информации, без которого им порой было не обойтись. Он не особо-то в них разбирался, но его и интересовало-то только по заголовкам интернет-новостей и просто по электронным слухам определить, насколько жарко вокруг них становится. Коготовский в этой цифровой жизни не понимает вообще ни черта, все мозги у него растрачены на философию.