«В августе того же года в Москву наведался Черчилль улаживать разногласия со Вторым фронтом. Только избавились от Черчилля, как в Москву нагрянул Закруткин-старший, доставивший от Анатолия первый весомый результат. Это были документальные данные, касавшиеся Атлантического вала. Изучая эти материалы, я еще раз убедился, что дело нечисто. К сожалению, опоздание Закруткина заметно ослабило их ценность. Эти бы данные на стол во время переговоров с Черчиллем, да носом его, носом!..

Схемы укрепрайонов и дислокации частей, добытые Закруткиным, ясно свидетельствовали – к лету сорок второго фашисты только приступили к строительству оборонительных сооружений. Гарнизоны на побережье Нормандии укомплектовывались исключительно призывниками старших возрастов, молодежь сгоняли в маршевые роты и отправляли прямиком на Восточный фронт. Сил у фашистов уже не хватало – на двадцать километров берега одна артиллерийская батарея! Местами никаких частей, кроме наблюдательных постов, не было.

Получи Петробыч эти материалы вовремя, он, наверное, смог хотя бы кое-что выколотить из Черчилля. В таких условиях даже небольшая десантная операция имела шансы на успех, и созданный на Западе плацдарм мог бы отвлечь врага от непрерывно наращиваемого давления на Сталинград.

– Эта загадка долгое время не давала мне покоя. Но, – Трущев развел руками, – не сложилось. Война, соавтор, это не парад и не штабная игра. Там все всерьез, там понарошку нельзя».[6]

«…Несмотря на то, что, с военной точки зрения, острота отсутствия Второго фронта после Курской дуги значительно ослабла, политически это был наиважнейший вопрос – нам хотелось знать, какую цену союзники готовы заплатить за наши несоразмерно громадные людские потери? И чего нам ждать в дальнейшем?»

«…Сталин потребовал рассмотреть вопрос аналитически».

«…и за давностью лет нарушая форму документа, я тем не менее постарался сохранить на этих страницах основные данные, которые мне удалось нарыть в наших архивах, а также в запасниках МИДа и ЦК ВКП(б).

Подчеркиваю еще раз – моя задача не только в том, или вовсе не в том, чтобы выразить мою личную точку зрения, а разъяснить и обосновать отношение советского руководства и лично Петробыча к этому странному, на первый взгляд, промедлению, так как ход Второй мировой во многом определялся именно саботажем английской стороны планов и усилий союзников…»

Далее кусками шли отрывки и цитаты из собранных Трущевым материалов.

«Совершенно секретно

Экземпляр единственный

Один из основателей НСДАП, старый боец, заместитель фюрера по партии (партийный билет № 16). Истинный ариец. Характер – нордический, выдержанный. В работе проявил себя выдающимся организатором. С товарищами поддерживает отличные отношения. Служебный долг исполняет безукоризненно. К врагам рейха беспощаден. Отличный семьянин. Кандидатура жены подобрана лично фюрером. В связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами и благодарностями фюрера…

С ноября 1914 г. по август 1917 г. в действующей армии (Западный фронт, школа фельдфебелей, Румынский фронт). Трижды ранен. Закончил школу военных летчиков.

Октябрь-ноябрь 1918 г. – служба в истребительной эскадрилье, откуда после заключения мира демобилизовался.

1919 год – вступил в общество Туле. Учился в Мюнхенском университете у профессора Карла Хаусхофера.

1920 год – вступил в Национал-социалистическую рабочую партию Германии.

1923, ноябрь – участие в пивном путче в Мюнхене. Заключение отбывал совместно с фюрером, диктовавшим ему свой труд «Майн Кампф».