– Не вижу при такой постановке, – согласно кивнул Игнатов, – противоречий науки и религии. Собственно, у меня самого примерно такое представление и подход. Религиозный мир как ещё не познанное наукой, но подлежащее познанию… с помощью также и научных методов… По-моему, это разумно и обалденно интересно.

– Кстати, о научных методах и об интересном, – подхватил Нагинский. – Грэвс развернул серию натурных экспериментов по изучению тайных возможностей человеческого организма. Для этого организовано кругосветное путешествие с посещением всяких таинственных мест и необычных людей. Я уже был в такой «кругосветке» … Как вы говорите – «обалденно интересно». В ближайшие планы экспедиции входит Россия: мегалитические сооружения на севере и юге, изучение шаманизма, Аркаим. А, потом – весь мир в нашем распоряжении. Грэвс и вам предлагает поучаствовать в этом деле. Как?

От приглашения Нагинского примкнуть к научной экспедиции, в ходе которой под эгидой Центра удастся посетить массу интересных мест планеты, пообщаться с примечательными людьми, просто так отказаться Игнатов не мог. Он заколебался.

Одно смущало Петра Михайловича, с чем и обратился он к Нагинскому.

– Я вот только за здоровье своё опасаюсь. Видите ли, Миша, свойство моего организма таково, что он нуждается в систематической спортивной подпитке и жизни по расписанию. Если я неделю не занимаюсь физически, то организм мой начинает рассыпаться, меня начинает ломать. И не знаю, сможет ли организм мой переносить длительное время пищу, не привычную мне?

– О чём вы говорите?! – отмёл сомнения Игнатова Нагинский, – вы просто не представляете себе, что представляют собой подобные экспедиции Центра… Вы думаете, подберётся компания, человек, эдак, до десяти, учёных и пойдут они с альпенштоками и огромными рюкзаками по горам и долам, а спать будут непременно в палатках, а питаться охотой и рыбалкой? Да? … Ну, разве смогут так учёные? Они же сплошь ботаники! Ясное дело – нет. И это руководство прекрасно понимает. Поэтому во время экспедиции учёным создаётся всевозможный сервис, не уступающий, как правило, их привычным условиям. С учёными едет масса обслуги. И медики есть и даже повар. Передвигаемся на заранее арендованном транспорте, в основном. Ночуем в нормальных помещениях. Бывает, конечно, что и в полевых условиях, в палатке. Но это случается редко. А народу в экспедициях бывает очень много; я сам как-то принимал участие в экспедиции человек из восьмидесяти. Как правило, для перелётов экспедиции такого масштаба арендуется отдельный самолёт.

– Что-то много народу, бедлам какой-то… Так толпой и передвигаются все? Представляю… Впереди кто-то типа экскурсовода с табличкой или журналом в руке. Время от времени подымает руку, кричит, созывая всю толпу. Жуть…

– Да, – засмеялся Нагинский, – милую картину вы нарисовали. Но, всё не так страшно. Непосредственно в контакт с исследуемым объектом входят лишь специалисты и учёные. А обслуга в основном остаётся на базе, в отеле или ещё где. Но всегда готова выдвинуться, если понадобится. Основное ядро всё же – это генетики, психологи. … Потом… археологи, историки… В обязательном порядке обязательно есть физик, биолог, компьютерщики, прибористы.

Кстати о прибористах. Они не только параметры мозга измеряют, но вообще их интересует проявление всяких мистических энергий. Я в этом правда мало что понимаю… А для измерений параметров мозга используются специальные разработки, уникальные. Надеваете вы на себя обычную бейсболку, а она – не обычная… в неё вмонтированы датчики и целый компьютер, только незаметно. И начинает эта шапочка считывать работу вашего мозга и записывать себе в память. А, каково?