– Да, да мой мальчик. Рычи. Это меня так заводит – хрипела от возбуждения безумная женщина и, размахнувшись, нанесла хлесткий удар хлыстом по ребрам истязаемого раба.

Северянин стиснул зубы. Его пальцы сжались в кулаки. Незнакомое им прежде чувство, овладело его сознанием. Ледяные незримые пальцы стиснули виски. По телу пробежала горячая волна и словно кто– то чужой, ужасно голодный и злой, пошевелился внутри. Возникла холодная ярость, иступленное желание убивать. Это упоительное чувство, лишало его боли и страха. Расплескивалась подобно раскаленной лаве, по жилам. Заволокло багровой пеленой окружающий мир.

– Пора! – шепнул знакомый ему, холодный, бесстрастный голос.

Соломея увидела, как по нагому телу юноши стекает алая струйка крови и счастливо улыбнулась. Она не видела для себя угрозы. Да и что мог сделать смазливый безвольный мальчишка, к тому – же крепко скованный цепями.

Садистка нервно облизала вмиг пересохшие губы, не сводя жадного взгляда с мужского достоинства юного пленника.

– С таким членом я на тебе могу хорошо подзаработать. Вот только нужно проверить его в бою – с хриплым смешком Соломея приблизилась к юноше и потянулась к его паху.

Хозяйку трактира отделял метр от беззащитной жертвы. Пленник резко вскинул голову и рука извращенки повисла в воздухе.

Соломея задрожала. Но не от наслаждения. От жуткого, первобытного страха.

На нее смотрели звериные глаза, с суженными зрачками. Потемневшая синева океана, перед жестоким штормом. В этих глазах горело только одно неистовое желание – убивать.

Она попятилась. Но было поздно. Зверь не отпустил свою жертву.

Он подпрыгнул. Мускулистые ноги юноши крепко обхватили шею женщины и сжали его.

Соломея издала мышиный писк. А следом раздался хруст сломанных шейных позвонков. Садистка кулем рухнула на земляной пол.

Сверху послышался яростный рев.

Зверь поднял голову и через решетчатую крышу увидел Жиля. Тот потрясенно смотрел на мертвую сестру. Наконец он вышел из оцепенения и, оглашая воздух воплями, бросился к двери, ведущей в земляной погреб.

Хищник улыбнулся. Он ждал.

Когда разъяренный Жиль ворвался в комнату, с мясницким топором в руках, он сжал цепи и резко дернул. Крюки, вмурованные в стену, не выдержали чудовищного по силе напора, и вырвались из скоб. Он крутанул в руке одну из цепей, как опытный коневод, решивший обуздать необъезженного жеребца.

Жиль закричал. Но в его голосе теперь сквозило отчаянье и страх. У него появилось ощущение, что он находиться в клетке наедине со львом. Услышав позади топот ног, он немного успокоился. К нему спустился брат.

– Что случилось? – возникла в дверном проеме старшая копия Жиля – Ах, ты дьявол!

Здоровяк вытаращил глаза и уставился на неподвижное тело сестры, лежавшее возле ног совершенно голого, окровавленного юноши.

– Этот ублюдок убил Соломею! – истерично завизжал Жиль – Беги за вилами, Таур! Он опасен!

Хищник сделал молниеносный прыжок вперед. Цепь, раскрутившись с бешеной скоростью, полетела точно в голову Жиля. Тот успел лишь издать предупреждающий возглас. Тяжелый конец цепи с вырванной скобой проломил висок мужчины. Жиля швырнуло на стену. Оставляя широкий кровяной след, он медленно сполз на пол.

Хищник уже подобрался к очередной жертве. Таур бросился бежать, но взбесившийся раб достал его в прыжке. Кулак юноши, обмотанный цепью обрушился на макушку старшего брата Жиля. Сухо треснул расколовшийся череп мужчины. Серо – бурая кашица из мозгов забрызгала пылающее лицо молодого варвара. Он с шумом переводил дыхание. Ярость внезапно стихла, точно пожар, объявший его тело, погасил ледяной душ. Теперь ужасно ломило виски. Голова была тяжела, как с похмелья. Во рту стоял солоноватый вкус крови.