– А вы оптимист. Но раз вы ее знаете, то знаете и что давным-давно в мире было множество богов, которые потом соединились в Великого Алора?

– Конечно. – Регин сотворил знак Алора.

– Так вот, в те времена, когда Баригор еще не существовал, люди поклонялись множеству сущностей: богам, духам природы, мифическим существам. А еще они поклонялись Смерти.

Регин кивнул. Седрик рассказывал вещи, известные любому образованному баригорцу.

– А Смерть даровала своим жрецам власть над мертвым. Так и появились некроманты.

Такому Регина уже не учили.

– А потом Смерть вместе с другими богами породила Великого Алора? – заключил Регин.

Седрик на несколько мгновений задумался.

– Мои наставники учили меня говорить именно так. Что Смерть была одной из тех богов, что объединились против Кавица и из союза которых родился Великий Алор. И потому и дары жрецов Смерти – это суть дары Алора.

Все это звучало логично и соответствовало тому, чему учила Церковь Алора, и все же в словах некроманта сквозило сомнение.

– Но вы так не считаете?

– Я считаю, – в изумрудных глазах Седрика полыхнуло что-то недоброе, но, может, это и был лишь отблеск пламени свечи, – что Смерть не исчезла и она все еще среди нас. Ведь Смерть – часть Великого цикла, и, стань она частью Алора, равновесие мира было бы нарушено. Но Церковь не одобряет такие инсинуации.

Они надолго замолчали, каждый размышляя о своем. Регин вновь подтянул колени к подбородку, отчего стал казаться меньше. Для принца это был тяжелый день, полный неприятных неожиданностей и непростых открытий.

Наконец, Седрик прервал молчание, поднимаясь со стола:

– Вам лучше пойти поспать еще, ваше высочество. Солнце едва встало, стоит отдохнуть, пока такая возможность еще есть. Этой ночью и так было раскрыто больше тайн, чем поощряется в наших кругах.

Регин молча кивнул, быстро слез со стула и покинул комнату, оставляя некроманта наедине с его книгами.

Следующие несколько дней прошли спокойно: Седрик изучал труды своих предшественников, пытаясь найти в них ответы, а Регин наблюдал за этим с детским любопытством, время от времени отвлекая некроманта вопросами. И только Квентин не находил себе места, час от часу становясь все более напряженным и встревоженным. Наконец, за завтраком третьего дня герцог фон Аурверн объявил:

– Я не могу больше сидеть здесь в неведении. Седрик, где ближайший город?

– Полдня пути по Парантскому тракту от места, где мы свернули, – отозвался некромант, – уже в вашей вотчине, ваша светлость.

Квентин поморщился от как всегда неуместной вежливости Седрика, но комментировать не стал.

– Большой?

– Ларпо. Почти деревня. Но, если что, до Паранта вы доберетесь за пару дней.

– Я отправлюсь туда, разузнаю новости, куплю каких-то припасов. Алекс, ты поедешь со мной.

Слуга, стоящий в стороне от расположившегося прямо на кухне стола, который только с натяжкой можно было назвать обеденным, бросил полный недоумения взгляд сначала на герцога, а потом на своего господина. Регин лишь коротко кивнул, не отрываясь от тарелки с едой.

– Как прикажете, милорд, – тут же согласился слуга.

– Что вы рассчитываете там узнать? – поинтересовался Седрик, с унылым выражением лица ковыряющий склизкую кашу в своей тарелке.

– Хоть что-то, – в голосе Квентина не звучало уверенности, – быть может, судьбу Матильды или Реймонда.

– Не думаю, что мой брат стал бы прилюдно расправляться с матушкой. – Регин старался говорить гордо и уверенно, но звонкие ноты в его голосе выдавали то, что принц переживает за мать.