– Макс, он ничего не сделает.

Расслабленно улыбнулся. Только нескольким было известно одно: в прошлом году на моем предплечье появилась еще одна татуировка. Очень надежная, как и все, сделанная из обсидиановых чернил, способных убить любого другого демона. Но суть не в этом, предназначение у нее было иное – скрыть шрам от укуса гуля. Я подозревал о странностях собственного организма еще после того, как не погиб от обсидианового меча, но гуль стал новым открытием. Любой, укушенный гулем, становился монстром спустя двадцать дней после заражения. Но моя кровь будто бы оттолкнула яд, оставив в подарок лишь шрам. И этот уродец почувствовал что-то.

– Стаури, – заныл он. – Стаури, насколько ты вкусно пропах этим ароматом. Напоминает того обладателя глаз, но более тонкий. Хочу-у-у.

Сохранить самообладание помогла только выдержка, натренированная годами. Он почувствовал ее просто потому, что попробовал князя. Макс внезапно схватил за руку, когтями вцепившись в предплечье.

– Ал, он о ней?

Взбешенно посмотрел на друга.

– Это женщина, – его лицо стало блаженным, – вкусная женщина. Ты весь пропах ею.

– Как ты оказался в городе? – старался не обращать внимания на эти излияния и в очередной раз попробовал выведать информацию. Дело в том, что гуль отмалчивался даже во время того, как я отрезал ему части тела, но сейчас, есть вероятность, что запах Люси смог бы разговорить его.

– Город? Ах да, назови мне ее имя, Стаури, и я расскажу тебе все. Не могу надышаться, это так приятно, подойди ближе, Стаури.

– Сейчас без члена останешься, тварь.

– Ты все равно убьешь меня, я чувствую дыхание смерти, смысл скрывать, одно имя, Стаури, и я расскажу.

– Ал, тебе не кажется, что нападающие в городе и этот странным образом отличаются?

Повернулся к вампиру, принимая во внимание его логику. А ведь Макс прав, они разные. В Артсахате они были не такими наглыми и были менее разумными, а пойманный нами – другой. Он был схвачен недалеко от одной из помоек, в которой валялась часть тела погибшего князя.

– Нам дали вход в Эстердам, некто, открывающий входы. Я не трогал гиацинта, только полакомился его останками. Искал эти глазки, вкусные, но их забрали. Я голоден, Стаури, та женщина утолит мой голод. Дай хотя бы вдохнуть ее, просто приведи, наслажусь, даже трогать не буду.

– Некто, открывающий входы, – вслух проговорил я, игнорируя мольбы зверя. – Значит, есть кто-то, кто пропустил вас сюда?

– Да, Стаури, нас пропустили, но я неспособен выживать при свете, – он скривился. – Те сильнее нас и умнее.

Этот гуль что-то среднее между обоими видами? Как такое возможно?

– Убей меня, Стаури, мне уже давно больно, но дай насладиться твоей ароматной девочкой. Гиацинт был вкусным, она вкуснее, дай, дай.

– Дальше от него толку не будет. Убиваем? – Макса уже начала нервировать вся эта одержимость зверя.

– Думаю, убить, образцы его крови есть, во всем остальном он бесполезен.

– Давай, а то у Люси головная боль сейчас начнется.

Все же врезать другу нужно будет для профилактики, какого гхарна он решил назвать ее имя?!

– Лю-си, – гуль попробовал это имя на вкус. – «Светящаяся», это даже звучит вкусно. А глаза? Глаза? Она драгоценность? – он снова провел по редким зубам всем тем, что осталось от его языка.

– Еще какая. Отправляйся в ад уже, – бросил Макс.

– Хо-ро-шо, – уголки глаз монстра озарились зубчатыми морщинами.

– Прощай, Ифрит, – начал призывать огонь, с него информации достаточно. Гуль уже давно не жилец.

– Встретимся в аду, Стаури, – он снова безумно оскалился.

– Вута, – произнес я, его тело начало покрываться волдырями.