– Здравствуйте, – бормотнула, сжимая краешек книги.

К приветствиям их никак не привыкну, кошмарных, ужасающих, мрачных желают друг другу. Темные же.

– Вы, наверное, здесь гуляете, я пойду, – сказала неуверенно, натянуто улыбнувшись и привстав.

Он усмехнулся, обнажая белоснежные зубы и небольшие, но острые клыки. Будто раздумывал, что будет со мной делать и каким пыткам подвергать.

– Попытаешься уйти, переломаю тебе ноги.

Больной совсем? Криво ухмыльнулся. Но рисковать не стану, сажусь обратно.

– Извините.

– За что извиняешься, если угрожал тебе я?

«На всякий случай, в целях безопасности», – мелькнула быстрая мысль. И не спросишь ведь, что ему надо-то.

– Да, вы правы, вам нужно извиниться, – не подумав сказала и только после осознала.

От испуга прижала ладони ко рту, широко раскрывая глаза. Ну зачем? Но реакции гнева или злости не последовало, наоборот, он улыбнулся.

– Свирепая, – меня легко потрепали по голове. – Расслабься, интересно стало, о ком столько слухов во дворце бродит, а тут лишь напуганная гусыня.

Нахмурилась, почему я гусыня? Видимо, что-то прочитал на моем лице, решил ответить:

– Шея длинная, вот и гусыня.

И зачем так называть? Кому понравится сравнение с гусем, я же из-за таких глаз не называю его отмороженным. Промолчала, но недовольство он уловил и хмыкнул.

– Бесит, да? – подается ближе и прихватывает кончик высокого хвостика, в который собрали мои волосы. – Какая белоснежная. Итак, как дела у принцесски во дворце?

Лгать не хотелось, поэтому я последовала привычной модели поведения. Как говорят у нас в Сиэлии: «Молчание – лучшая музыка в мире». Промолчала я снова.

– Ты не очень многословна, – раздражение парню едва удалось скрыть, причем получилось это не очень, я все равно заметила. – Плохо, правильно понимаю?

Исподлобья взглянула на него, а что мне, собственно, ответить? Я всего неделю во дворце, а меня уже начали шантажировать, накормили пирожным, содержавшим зелье молчания, а также успели напоить разного вида зельями правды. Весело, еще и комната похожа на логово упыря.

– Тебя чем-то напоили, – подозрительно прищурился он.

– Действие от зелий уже прошло, ваше высочество, – сдержанно ответила я. Не буду же жаловаться на его сестер? Не буду.

– Вот же стервы, – удивили меня и выражением, и неприкрытым возмущением. – Так, для начала, как тебя звать-то?

Я привстала, поправила сиэлийский национальный сарафан, вызывавший у придворных смешки, сделала книксен и постаралась представиться гордо:

– Люсия тер Коутен, ваше высочество.

– Люси, значит, – сократили мое имя. – Тебе подливают зелья, у моих сестер дебильное чувство юмора. Скоро из Нольтерры приедет еще одна, познакомитесь, скажу ей контролировать тебя. Совсем из ума выжила? Сдохнешь раньше, если продолжишь вести себя, как тряпка.

От удивления я опустилась на скамью, растерянно рассматривая его.

– У тебя магия на нуле?

– Да, а что?

– И зачем ты понадобилась отцу? Да и ваши территории, они даже не для темных, – принц закатил глаза. – Не пей ничего, ясно?! И не бери ничего из рук Агаты, Адрианне все надоест скоро, а младшая бесконтрольная. Да, как у всех Стаури, у нее есть иммунитет к ядам, у тебя его нет, она может ошибиться в нужной дозе и, заигравшись, угробить тебя. Теперь понимаю, почему во дворце устроили тотализатор по твоей выживаемости, самая большая ставка – полгода.

– Что?! – воскликнула я, хватаясь за сердце.

– Да-да, гусик, ты еще малявка – раз, ты человеческая малявка – два, ты без магии – три. На любого другого мне, признаюсь, было бы глубоко на… – он запнулся, посмотрел и нехотя поправил: – наплевать, но тебя, откровенно говоря, жалко, да и Айтине подружка нужна, будете держаться вместе.