– Ага, – согласилась я и покинула заведение.

Направляясь к стойлам, я заметила и других людей городка: две женщины тихо беседовали, стоя у крыльца одного из домиков. Моё появление вызвало у них интерес, а у меня желание помахать им, а может даже подойти и познакомиться.

Прекрати, Шанди!

Чертыхнувшись, я крепче прижала рыбину к себе, и бросилась к стойлам.

Красавчика поблизости не оказалось и я сразу же пошла к своему животному. Сула отнеслась к угощению без энтузиазма, но всё же немного полизала рыбину, при этом активно махая хвостом.

– Что такое, киса? – спросила я, нервно переступая с ноги на ногу. – Я вот пила кофе. Знаешь – это очень странный напиток! Мне кажется, у меня сейчас сердце через рот выскочит.

Кошка мяукнула и лизнула мою руку, потом вцепилась зубами в майку и потянула вниз. Охнув, я свалилась на солому и тут же попыталась увернуться, когда Сула принялась за излюбленное занятие – лизание моего лица.

Сначала мне было трудно лежать, но выбраться из-под животного я так и не смогла. Потом стало чуть легче, видимо эффект от питья кофе пошёл на спад. А через полчаса, я и вовсе закрыла глаза и смогла расслабиться. Сула прекратила лизать моё лицо и, сложив на меня лапы и голову, мурлыкала.

В принципе, можно и здесь отдохнуть, не обязательно же возвращаться в гостевой дом.

***

Тихое рычание выдернуло меня из сна.

Резко сев, я оглядывалась, попутно вспоминая – где я и что здесь делаю.

Было темно и тихо, настолько тихо, что я хорошо слышала потрескивание пламени. Но эта тишина напомнила мне о событиях дня и моём прибытии в городок, а уже от этого стало сначала спокойнее, а потом – наоборот.

Сула вновь зарычала и пошевелилась, поднимаясь на лапы, после чего, очень медленно, двинулась к створке загона.

– Что там такое, киса? – прошептала я, тронув кошкин хвост.

Та не обратила на меня никакого внимания, зато я услышала знакомый голос с улицы:

– Здесь только я и мой кот.

Выдохнув, я протянула руку и попыталась погладить Сулу, но та тряхнула головой, продолжая напряжённо смотреть на дверь.

– Сула, этому коту нет до тебя дела, слышишь? – прошептала я и поднялась с пола, отряхивая солому с одежды. – Вообще никакого. А если ты сейчас затеешь с ним драку, как было с тем котом, в деревне, нас выпнут из города, да ещё и деньги возьмут, в качестве компенсации.

Говоря это, я всё сильнее склонялась к тому, чтобы запереть кошку в загоне.

В прошлый раз, когда Сула встретилась с другим представителем своей породы, эти двое сцепились так, что клочки летели по закоулочкам. Потом нас прогнали прочь, даже не позволив набрать воды. А всё потому, что я слишком понадеялась на Сулину рациональность и хорошее поведение.

– Сиди здесь, – приказала я и, покинув загон, плотно прикрыла створку.

Пройдя по узкому коридору, я вышла в сухую ночь и огляделась.

На улице стемнело, а под навесом стояли три жаровни, в которых горел огонь. Это, хотя и давало кое-какой свет, но темноту не разгоняло, особенно с учётом того, что вперед простиралась тёмная Пустошь.

Смотритель стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на обнажённой груди. Глаза его блестели при свете огня, а лицо, словно в задумчивости, было устремлено на навес. И никаких котов поблизости.

– А где же кот? – поинтересовалась я, шагнув ближе.

Сразу же, будто отвечая на мой вопрос, из темноты выплыла едва заметная фигура животного. Он был настолько чёрен, что просто сливался с, окружающей нас, темнотой. А ещё – бесшумен и невероятно огромен. Сула, по сравнению с этим котом, казалась малышкой. На морде горели два жёлтых глаза, и лишь эти глаза, опровергали предположение, что кот – всего лишь иллюзия.