А потом этот мир поплыл, словно раскалённый воздух над барханами, краски смешались, и среди великого множества звуков прозвучал голос ведьмака, но обращался он не ко мне.

– Как же необдуманно с моей стороны, – голос Аневардана заставил трепетать жаркий воздух, – бросать вызов своему богу…

Предо мной раскинулся странный мир. Он очень походил на пустыню, на краю которой стоит Висария, но песок отливал не золотом, а бронзой, и над головой не сияло безоблачное небо, а кружилась воронка из чёрных, коричневых и кроваво-красных нитей. Где-то далеко, у горизонта, бесновались огромные звери, исторгая жуткие звуки. Они выли, катались по песку, а небо наливалось алым, словно кровью. Помимо кошмарных тварей я видела и людей, троих. Они не обращали внимания на зверей, ведь то, что происходило между ними, наверняка полностью завладело их вниманием. Это был даже не секс, а совокупление – яростное, дикое, безумное… но вместе с тем невероятно нежное и трепетное.

Воздух вновь поплыл, и пустыня исчезла вместе со всеми, кто там находился. Воцарилась тишина и темнота, но тут же всё стало обыкновенным… для лимбо.

– Как-то так, – пропел Аневардан и убрал от меня руки.

Я вздохнула глубже, возвращаясь в себя, а потом тихо рассмеялась:

– Так всё из-за этого? Даже вас, волшебников, может поработить банальная похоть. Это так…

Я хихикала и качала головой, пока ведьмак не откликнулся.

– Ты словно в укор это произносишь, – усмехнулся он, вновь склоняясь надо мной, и меня вновь обдало жаром. – Только тебе невдомёк, что банальная похоть куда лучше, чем другой вариант.

Теперь незримый огонь лизал не только мои руки и голову, он был везде – наполнял мои лёгкие, сжимал горло. Мне почудилось, что я вот-вот сгорю изнутри, и всё же я не издала ни звука. А потом на меня, словно дикое животное, набросилась жгучая ненависть. Жажда уничтожить всё и всех, разорвать на мелкие куски, сожрать сводила с ума.

– Как тебе такое? – процедил Аневардан мне на ухо.

Я скрежетала зубами, сжимала кулаки и ненавидела весь этот мир. Да что там… Я все миры ненавидела!

– Ну хватит!

Голос Сета ледяным потоком смыл всю ярость с меня и ведьмака. Я взвизгнула и сжалась, Аневардан выругался и тяжело вздохнул, а Масио заговорил с нами так, будто мы провинившиеся дети, а он терпеливый родитель:

– Аневардан, нельзя показывать своё нутро другим, пока ты в лимбо. Тем паче в таком ключе. А ты, Шах, в следующий раз, когда решишь что-то испробовать, во-первых, уточни все нюансы, во-вторых, воспользуйся головой и, только выполнив эти два шага, приступай к реализации.

– Зануда, – бросил Аневардан и, словно дразнясь, обнял меня за пояс. – Не слушай его, у нас впереди ещё много всего, чем можно заняться.

Как же быстро они переключаются! Я всё ещё думать связно не могу, а они уже треплются о пустяках.

Сердце стучало быстро и странно – как камень, который раскачивается из стороны в сторону и бьёт по рёбрам. Каждый вдох отдавался болью в горле, а выдох оставлял на языке горечь сажи. Поэтому я молчала. Просто прикрыла глаза и откинула голову, подставляя лицо солнечным лучам и тёплому ветерку.

Никогда ещё во мне не бурлило столько ненависти. Боги, прошу, не допустите подобного вновь!

Вероятно, меня всё же отпустило, а затем усталость взяла своё, и я задремала. Точнее, провалилась в темноту, тишину и полное отсутствие каких-либо эмоций. В блаженное ничто. Я бы там и осталась, но увы…

– Эй, спящая красавица, – позвал Аневардан и ласково провёл ладонью по моей голове.

– Что? – сипло шепнула я, не спеша открывать глаза.

– Ты никогда не хотела побывать в Урхане? – поинтересовался великан.