– Извините, вы сами этот батон сегодня резали. Я его даже не трогала, – разрыдалась Маша и выбежала из кухни.

– Совсем рамсы попутала. Ничего, я покажу, кто тут хозяйка! Сын елку принесет, поговорю с ним насчет тебя!

Ваня бежал к метро, боясь, что елки уже разобрали. Кавказские горячие парни подпрыгивали, с одной ноги на другую, весело пританцовывая. Они держали в руках пластиковые стаканчики с чистейшим спиртом.

То, что чача была голубых кровей, они доказывали, поджигая ее на алюминиевой крышке смартфона. Голубой огонь взмывал вверх, оставляя после себя высохшее пятно. Все были навеселе и провожали старый год восвояси.

– Слушай, Гена – Цвали, подходи, не забывай лесную гостью! – радостно предлагали они, показывая на облезлую елку.

– Мне пышная нужна! Иначе надсмотрщик женской колонии не позволит Новый год встретить!

Кавказцы переглянулись, наклонились к Ване поближе и заговорщически произнесли: «Тебе на зону нужно?».

– Вся жизнь тюрьма! – философски заметил двадцатилетний юноша.

– Братан, своим мы принесем лучшую, не переживай! – похлопали они его по плечу и налили полный стакан спирта.

Ваня сопротивлялся, они безапелляционно его побороли, и ему пришлось провести дегустацию новогодней чачи. В глазах сразу помутнело, привкус укропа ударил в нос!

– Что-то вроде Укропной Мэри? – произнес Ваня, морщась.

– Слушай, сам делал, натурпродукт, не бойся, – радостно произнес добродушный кавказец, принесший огромную пушистую ель из машины. – Клянусь, не доживешь до Нового года!

– Не дай Бог! – помотал головой Ваня.

– Правильно! Бог подаст! – со знанием языка, растопырил пальцы хозяин чачи и налил ему еще один стакан.

Ваня никогда не был таким счастливым, когда возвращался домой. Он отчетливо понимал, что в данный момент очень любит все народы Кавказа, Украины, Америки и аборигенов, про которых когда-либо слышал. По дороге его все поздравляли с Новым годом и нахваливали лесную красавицу, которую он обнимал. Он шел домой, опираясь на нее, как на костыль.

Снег растопыренными хлопьями кружился перед глазами, питерская ночь была самой светлой на Земле. Музыка из наушников звучала так громко, что казалось, вместо фонариков на каждом дереве развешаны динамики. Весь Крестовский остров в этот момент накрыло Божественное сияние! На каруселях катались Ангелы, мимо которых он в данный момент проходил.

Девушки, бежавшие навстречу, были точной копией его молодой жены. Красивый парк удивлял своим волшебством! Огромные ели и березки, украшенные припорошенным снегом, завораживали.

«Такую красоту человек не мог создать! Это Всевышний легко разукрасил деревья в ювелирные узоры, величественно свисавшие ледяными гроздьями», – думал Ваня, пробегая мимо этой красоты.

Ваня остановился, стал любоваться творением природы. Но взгляд его привлекла бегущая девушка.

«Красивая девушка! – подумал Ваня, глядя на приближающийся силуэт. – Почему она плачет?».

Девушка бежала, на ходу вытирая слезы, и всхлипывала, затем бросилась Ване на шею и запричитала: «Я больше не могу, я лучше разведусь!».

Ваня внимательно вгляделся в лицо девушки и только сейчас понял, что это его жена Маша.

– Что случилось, Машенька? – весело спросил Ваня.

– Ничего страшного, просто твоя сумасшедшая…

Маша остановилась на полуслове, улыбнулась, задумалась и добавила: «Конечно же, как я сразу не догадалась! Сумасшедшая… мамочка приехала. Больше ничего не случилось!», – произнесла она, ставя ударение на слове «сумасшедшая».

Ваня навел резкость, убрал улыбку с лица, посмотрел на Машу обиженно.

– Оскорбляя маму, ты оскорбляешь меня!

Маша обняла Ваню, погладила по голове, поцеловала и отпрянула.