Автобус с детьми нашелся: оказалось, что водитель просто сбился с пути из-за навигатора и плутал по Подмосковью, выбираясь по забитым дорогам обратно в центр. Водителя все-таки пришлось оставить в отделе, заперев в клетке, чтобы опросить и закрыть несостоявшееся дело. А еще чтобы его не растерзали разъяренные перепуганные родители, которые в панике уже несколько часов метались вокруг управления, пытаясь вызнать у первоклашек по телефонам, не угрожает ли им дяденька за рулем и куда он увез детей. На рынке Гуров кое-как уговорил разгоряченную толпу назвать зачинщиков драки и увез их в отделение, чтобы завтра следователь мог начать проводить допросы. Пострадавших распихали по «Скорым» и развезли по больницам, чтобы зашить и перевязать раны. Старый преступник появления оперативной бригады не дождался, уснул богатырским сном, чем и воспользовались работники сауны. Они спеленали его, словно младенца, в простыни и в таком виде сдали стражам порядка. Теперь он пугал своих соседей по клетке для задержанных мощными руладами храпа. Только в половине девятого Лев понял, что от усталости у него кружится голова, а желудок заходится в голодном урчании. Он уже зашел в киоск с выпечкой и пловом, который держал старый узбек Алишер, когда внутри словно звоночек брякнул – вот дом, куда он сегодня обещал зайти, светится желтым теплом окон в серых зимних сумерках. Лев сунул купюры старику в руку, подхватил упаковку с пловом и заторопился к подъезду.

Консьержка на первом этаже дремала в своей будочке под бормочущий телевизор, поэтому оперативник без задержек прошел на нужный этаж. По мелькнувшему свету в глазке понял, за какой дверью наблюдает уже, скорее всего, не первый час сегодняшняя визитерша, и постучался в дверь напротив. Тишина. Хотя в глубине квартиры негромко играет музыка.

– Добрый вечер, старший оперуполномоченный Гуров. Откройте, пожалуйста, мне надо вас опросить.

Дверь с мягким чавканьем приоткрылась. На Гурова смотрело милое личико девушки лет 18 в больших роговых очках, из-за толстых линз глаза казались огромными голубыми вишнями навыкате.

– Здравствуйте.

– Добрый вечер еще раз. Вы здесь проживаете?

– Да, я. А что случилось?

– Небольшое происшествие у соседей, мне надо всего лишь посмотреть ваш паспорт и отметить, слышали вы шум или крики днем.

Он достал служебное удостоверение, поднес поближе к толстым очкам:

– Вот, пожалуйста, чтобы вы не беспокоились.

Девушка уже снимала цепочку:

– Проходите, проходите.

Как только он шагнул в светлую прихожую, декорированную дорогим диким камнем, девушка рассмеялась вдруг звонко:

– А я уже подумала, что опять соседка долбится. Она, как по часам, у меня под дверью караулит, все выискивает что-то. Даже не знаю, за что она меня так невзлюбила. Так что от меня требуется? Паспорт?

– Да, покажите, пожалуйста, я зафиксирую ваши данные.

Он почти ее не обманывал, так и действуют обычные опера, проводя поквартирный опрос, когда ищут свидетелей, которые могли слышать крики жертвы или удары преступника. Единственная ложь была в том, что в подъезде сталинки ничего не произошло, Гурову всего лишь надо было узнать данные юной особы, что проживала в квартире.

Девушка вытянула из сумки, висящей на настенном крючке, паспорт в яркой обложке и отдала ему в руки. Лев пролистнул страницы, записал себе в блокнот: Банина Алиса Борисовна, 20 лет, прописка и место проживания совпадают.

– Снимаете или в собственности жилье?

Ответ он знал, но немного тянул время, чтобы присмотреться к квартире и ее хозяйке.

– Квартира моя, – легко кивнула Алиса и уточнила: – А что случилось? Надеюсь, ничего страшного?