Сегодня он казался слишком даже для моих фантазий.

Резко моргнула, а сердце провалилось в желудок по ощущениям, когда Карим оказался передом мной. Почувствовала прикосновение жара к своей холодной ладони, и только потом поняла, что он взял меня за руку.

– Привет… так значит, это ты? – сама я даже не понимала, что говорю. Мозг не советовался со мной, просто что-то выдавал на автомате. Прикусила губу, стараясь не так широко улыбаться.

– Здравствуй, Аня, – Кариму определённо было весело, судя по бесятам во взгляде и хитрой улыбке. Он вдруг осторожно потянул меня на себя, и мне пришлось сделать несколько заторможенных шагов за ним. – Пойдём, тут стоять опасно… а ты ждала кого-то другого?

Что?

Оглянулась. Запоздало пришло понимание, что всё время, пока мы смотрели друг на друга на расстоянии, я стояла прямо на дороге. А он подвёл меня к своей машине.

– Ой, я такая невнимательная, – посмотрела на Карима, смущённо смеясь. Аня, помни, ты хотела вести себя достойно. Не позорься! Вдох-выдох, вдох-выдох… – И нет, я… ждала только тебя. Правда, в какой-то момент подумала, что ты – это Лапшичник, то есть Гриша, но я рада, что ты – это ты!

– Лапшичник? – удивлённо приподнял он брови.

Я пожала плечами, и Карим тихо, коротко рассмеялся.

Боже, кажется, он понял, что я ненормальная!

Он несколько секунд внимательно и весело разглядывал меня и мою дурацкую улыбку, от которой начинали болеть щёки. А потом мягко отпустил мою руку, которую, оказывается, всё время держал в своих тёплых ладонях, и, открыв переднюю пассажирскую дверь Пантеры, вытащил с сидения огромный букет… нежно-розовых пионов!

– Это тебе…

Я с восхищением перехватила этот букетище и тут же уткнулась лицом в свои любимые цветы, дабы вдохнуть этот свежий аромат с нежных лепестков. Он возвращал меня в детство.

Моя аби очень любит садоводство. И сколько я себя помню, летом весь её сад обычно засажен разнообразными цветами. Но пионов в том саду всегда росло больше всего. В её доме имелась некая традиция в сезон: свежие пионы в вазе на обеденном столе. Я всегда выделяла именно эти цветы в саду своей бабушки, впрочем, как и она…

– Спасибо, Карим, они мои любимые! Как ты угадал? – выдохнула счастливо и, прикусив губу, потому что та немного подрагивала от переизбытка эмоций, подняла взгляд на Карима.

И снова произошло ЭТО. Его глаза утратили былое веселье, они стали затягиваться какой-то особой глубиной и увлечённостью, от которых вены плавились под кожей и неумолимо сжигался последний кислород в лёгких.

Карим попытался улыбнуться, уголки его губ даже немного приподнялись, но это не ослабило напряжения в натянутых электрических нитях между нами. Казалось, наоборот, они стали только более осязаемыми.

– Я подготовился.

Вот так, прямо, честно. Не выдумывая невероятных историй, как тот же Гриша, к примеру. Не играя в игры.

– Номер телефона. Время окончания лекций. Что ещё ты обо мне знаешь? – округлила я глаза с удивлённой улыбкой, и Карим, усмехнувшись, открыл мне пассажирскую дверь.

– Хочу, чтобы остальное ты сама мне рассказала, Аня…

– А куда мы едем? – спросила я, когда мы уже выехали на дорогу.

Я к тому времени уже растеклась на сидении этой Чёрной пантеры лужицей. Запах такой же: ненавязчивый, свежий, при том проникающий в самые недра… опьяняющий. Он смешивался с ароматом пионов, которые я никак не хотела выпускать из своих рук. Карим предлагал убрать букет на заднее сиденье, но я снова рассмешила его, замотав головой и обняв цветы крепче. Хоть и жутко неудобно, ведь они занимали много места, но мне хотелось насладиться, пока была возможность.