Энергию моего милого я почувствовала сразу же, воздух был буквально пропитан ею. Здесь он вступил в бой, причём, схватка была явно не шуточная, раз он использовал самые убийственные заклинания. Когда инкуб выжигает кому-то мозг, пережить подобное способны немногие даже из числа Иных, а он использовал этот и много других трюков из нашего арсенала.

Я выдохнула и посмотрела на себя со стороны. Да уж, картинка была та ещё: мрачно одетая красотка, принюхивающаяся к воздуху как такса, а рядом молодой аристократ, прикидывающийся ветошью, тряпочкой, листиком – в общем, усиленно делающий вид, что он тут ни при чём и ничего такого этакого не происходит.

– Ты что-то уловила?

– Он сражался прямо здесь, и бой был более чем жестоким.

– Что он использовал?

– Усыплял, подавлял, очаровывал, потом пустил в ход устрашение, а когда и это не сработало, попытался выжечь противнику или противникам мозги.

– А что использовали его противники?

– Ничего.

– В смысле?

– Я не могу уловить следов заклинаний, которыми его атаковали.

– Но это же бред какой-то!

– Нет, не бред, если это… были люди. – Я так разнервничалась, что с трудом стояла на ногах. Медведь приобнял меня, пытаясь успокоить.

– Держись, малышка, я с тобой! Какие люди? Откуда?

Тут я спохватилась и наконец рассказала ему об утреннем письме, а также дала прочитать сообщение в мобильном. Он замолчал и задумался. Молчание длилось так долго, что я уже начала переживать, а не лишился ли мой рыцарь, случаем, дара речи. Он порой так великолепно травил байки о своём рыцарском прошлом, что мне было бы очень жаль лишиться удовольствия быть его слушателем.

Мы зашли в ближайшее кафе, и я заказала нам две сырных тарелки и томатный сок. В отличие от вампиров, мы чувствуем вкус пищи и наслаждаемся ею. Медведь всё ещё хранил молчание, и у меня сложилось впечатление, что он с кем-то ментально общается. Когда он, наконец, разомкнул уста, я уже расправилась со своим сыром и готова была покуситься на его порцию.

– Знаешь, я могу допустить странную, страшную и нелепую мысль, что это были люди. Он мог проговориться, засветиться, не до конца подчистить память кому-то из своих доноров. Но как, Тьма нас побери, они смогли противостоять ему? Ведь достаточно обычного морфея или очарования, или паралича. Не мог обычный человек выстоять против инкуба с таким боевым прошлым и настоящим как у Дэма. Тем более против таких заклинаний, о которых ты говоришь. Иные-то не могут, а уж люди… Ты знаешь всех его доноров?

– Да, у него их три.

– Давай их проверим. Знаешь, где они живут?

– Я знаю о них всё. Одна сейчас на Майорке – он увлекся и выпил у неё в последний раз слишком много, так что пришлось отправить её на отдых. Вторая уже полгода как в командировке, далеко, где-то в Англии, а вот третья как раз в Москве.

– Какая у него легенда?

– Да как всегда – молодой бизнесмен, мы встречаемся, я тебя люблю, но мы пока не можем быть вместе, потерпи немного. Ну, что-то вроде этого.

– Он стирает им память?

– Да, он очень щепетилен в этих вопросах.

– А когда увлекся, он что сказал?

– «Ты, наверно, переутомилась, слишком выматываешься на работе, смотри, какой я заботливый, я купил тебе тур, отдохни и наберись сил».

– Нормальная такая легенда. Не придерёшься. Свет мне в помощь, как ты можешь с этим жить? Я бы с ума сошёл от ревности!

– Я же не ревную тебя к твоему сыру.

– Ладно, дело твоё. Ты уверена, что не хочешь зайти к нему? Может, мы найдём в его квартире какие-то подсказки?

– Мы не приходим друг к другу без предупреждения, я тебе уже говорила.

– Но его же нет дома! Ты не сможешь застать его за… застать его с донором!