– И что с ним стало? – озабоченно спросил перевёртыш.

– Запытали до смерти.

После непродолжительной паузы гость вновь спросил:

– Вам ни капельки не жалко своего брата?

– Понимаешь, Найтмер, если по существу: я дал ему то, чего он хотел. То есть я, такой хороший, доверил брату Башню, пока сам удалился по делам в Южную провинцию. Кстати, у меня тут действительно большие дела, о которых тебе пока рано знать. А вот если смотреть в корень, то я подставляю своего братика, набрасывая красную тряпку на него и выпуская быка.

– Поправочка, быка выпускаете не вы. Он сам выпустит его.

Калигмор вздохнул, видно, что подобное решение ему далось нелегко.

– Не будем вдаваться в суть проблемы и бросаться метафорами. Каждый должен сыграть свою роль, Найтмер. Все должно идти по плану. Нашему плану.

С этими словами чернокнижник встал, прошелся по комнате, свернул к широкому окну, после чего распахнул его. В лунном свете его аристократическое лицо было очень бледным, будто демонолог уже несколько лет не видел солнечного света. Темные волнистые волосы слегла трепал ветер. Распахнутый фрак, черные брюки и сапоги имели небольшие витые узоры, которые некогда символизировали статус чернокнижника, а теперь были обыкновенным украшением – в память о предках. Тем не менее некоторые из мелких деталей таинственных узоров являлись магическими оберегами, а другие – вшитыми амулетами. На тонких длинных пальцах пребывало много колец, различного цвета и материала.

– Найтмер, я хочу, чтобы ты продолжал приглядывать за Тёмной Башней, прислугой и особенно за моим младшим братцем. Но главное, – Калигмор прервался, как только услышал частые вздохи Найтмера позади себя.

Через минуту ворон опустился на широкое плечо повелителя.

– Не стыдно тебе? Даже не дослушал меня! – обратился чернокнижник к ворону.

– Каааар! – недовольно ответила птица, многозначно глядя в лицо хозяина Башни.

– Пернатый. Помни, ты должен будешь следить и анализировать каждый поступок и каждое событие после совершения ритуала. И если будет ясно, что Башня падет, то увести всю прислугу. За брата не беспокойся: главное –сам ноги унеси. Не жди моих команд и распоряжений. Это самый крайний случай. Меня предостерегла Вэлдрин. Моя невеста продолжит изучать книги и свитки, расшифровывать древние фрески. Конечно, после анализа текста ритуала, который так любезно отыскал Моргель, и так быстро доставил ты, Найтмер, – демонолог потряс в воздухе маленьким клочком пергамента. – Но новой информации, которая могла бы нам помочь, на данный момент нет. Копии барельефов из Башни также оказались бесполезны: в них больше красоты, чем смысла!

Ворон перелетел на руку тёмного мага. Калигмор подошел ближе к окну, продолжая:

– Жду от тебя новых вестей. И покорми моих рыбок.

Ворон вспорхнул крыльями и камнем рухнул вниз, скрываясь в черных тучах фабричного города.

Калигмор закрыл окно и подошёл к камину, после чего собрал одежду Найтмера и бросил её в камин. Пламя недовольно затрещало, но вскоре угомонилось, будто распробовав новую пищу.

Тёмный маг отодвинул шелковые шторы и лег на широкую кровать. Вэлдрин еще не пришла. «Любит же она читать по ночам. Опять завтра до обеда будет у меня на руках спать!» С этими мыслями чернокнижник уснул, обняв одеяло, прижавшись к нему своей щетинистой щекой. В отличии от своего младшего брата, он мог спать спокойно.

«Как часто нам приходится жалеть о том, чего мы сами добивались»

Уильям Шекспир – «Антоний и Клеопатра»

Дождь барабанил за окном. Капли ударялись о стекло и разбивались, стекая по нему тонкими струйками. Из-за этого казалось, что девушка, изображённая на витраже, рыдает в ночи, озарённой лишь несколькими свечами, горевшими в комнате.