Меня скрутило не на шутку. Все же благо, что с утра во мне ничего кроме нескольких глотков воды не было. Иначе сейчас роскошный ковер в кабинете Ленара был бы реально испорчен. Инкуб резко оказался передо мной и поднял, прижимая к своему сильному телу. Перед лицом появился стакан воды.

– Выпей! Ты в порядке? – в голосе Ленара впервые не было ни холода, ни презрения, а что-то похожее на беспокойство.

Я взяла стакан и оттолкнула инкуба.

– Я в порядке! Готова к исполнению своих рабочих обязанностей, хозяин, – и жадно начала пить, стараясь не глядеть на него.

– Черт, ты можешь хоть немного побыть нормальной? – скривился Ленар.

– Прости, нормальность это не ко мне, – безразлично пожала я плечами. Мне уже почти удалось отгородиться от видения и спрятать эмоции.

– Ты ведешь себя как обиженный жизнью подросток. Может, пора стать взрослой? Сколько можно обвинять весь мир в том, что родилась тем, кем родилась? – сейчас Ленар звучал, я бы сказала, даже мягко, и я недоверчиво покосилась на него.

– В нашем договоре где-нибудь прописано, что я должна выслушивать от тебя лекции о превратностях жизни?

– Ладно, забудь! Если нравится – играй и дальше роль обиженной, вместо того чтобы что-то изменить! Вернемся к делу. Скажи, твои видения… – он запнулся и сделал нервное неопределенное движение рукой. – Они всегда сбываются?

– Ты думаешь, у меня было желание это отслеживать?

– Понятно. А возможно ли избежать то, что ты видишь? Ну, если предотвратить… такое возможно? Бывало, что твое видение относительно одного и того же человека изменялось?

– Да елки! – я уже закатила глаза, злясь на упертого, непонятливого инкуба. – Я стараюсь никогда больше не касаться повторно тех людей, чью насильственную смерть видела! Думаешь, это легко? Я не знаю ответа на твой вопрос! Тебе следовало нанять для этой работы кого-нибудь другого!

– Это не тебе решать! – рявкнул Ленар, мгновенно раздражаясь. – Просто больше старайся!

– Да пошел ты! Это не зависит от меня! – так же заорала на него я.

Ленар опять резко встал передо мной и, схватив за плечи, вздернул так, что наши глаза оказались напротив.

– Ну, давай, пошли меня еще разок, и я сочту это прозвучавшей вслух просьбой поиметь тебя, ведьма! – прошипел он мне в лицо и тут же отпустил.

Ленар отошел от меня и, встав у окна, какое-то время смотрел в него, явно размышляя.

– Я не могу запретить Лиаму выходить, он не ребенок. Не могу приставить к нему охрану, чтобы он не догадался. Он не дурак, – пробормотал он.

– А если просто рассказать ему правду?

– И что? Разве ты можешь сказать, когда это должно случиться? Завтра? Через месяц? Через десять лет? Ты не знаешь Лиама, он не согласится ни за что сидеть взаперти. Если узнает правду, наоборот, станет воспринимать это как вызов.

– А в чем проблема-то? Почему бы и дома не посидеть? Женщины сами, как я понимаю, готовы к вам приходить, чего же еще желать бедному инкубу? – я даже не пыталась скрыть обилие желчи в своем голосе.

– Ты ничего не знаешь. Для лишенного пары инкуба в жизни есть лишь одно удовольствие, способное заполнить эту пустоту – охота. Когда приходят сами – это не то. Если просто нужно питаться – это одно. Но в этом нет эмоций и азарта. Тебе этого не осознать. Ты не признаешь своей сущности, и ты не мужчина.

– Ты хочешь сказать, что у инкубов бывают постоянные отношения? – насмешливо скривилась я, пряча за этим любопытство.

Ленар повернулся ко мне, в его глазах опять плескалось привычное презрение. Ну что ж, значит, мистер Серебряные Глазки вернул свой обычный настрой.

– Это не та информация, которая должна тебя сейчас интересовать, – властно пресек он тему. – Думаю, домашняя вечеринка отменяется. Будем путешествовать с тобой по клубам, пока ты не узнаешь нужный.