Сердце, бедное сердце!

Сердце, бедное сердце!

Разве может выдержать оно постоянное напряжение.

То испорченный костюм, то выбывшая из строя Снегурочка, то непонятно куда исчезнувший из поля зрения дядя Саша Анатольевич, а то несущие неизвестно что звонки в дверь.

Да, всё правильно, в дверь опять трезвонил неизвестный гость.

Но вот что странно, от нового звонка сердце Игоря не чувствовало тревоги, а скорее, наоборот, заходилось в предвкушении радостных событий.

На этой позитивной волне Игорь отворил дверь.

У порога стояла Лариса, та самая, из квартиры с домашней настойкой 29 декабря. Та самая «Лариса, и, пожалуйста, не надо никакого отчества». Та самая, опьянённая, у которой Игорь, укладывая её спать, сам не зная зачем, расстегнул три верхние пуговицы на платье.

И в конечном счёте та самая, приход которой наполнил его скромный дом небывалым доселе теплом.

А ещё сложным женским запахом, в котором сочеталось многое: от шампуня для волос с деревенской крапивой до загадочной химии колготок.

Оказывается, Лариса просто гуляла по бульвару неподалёку от места жительства Игоря и в какой-то момент почувствовала в сердце странный укол. После чего ноги сами привели Ларису к двери Игоревой квартиры.

И это волшебство они оба приняли как должное.

Игорь открыл шампанское, неумело запустив вырвавшуюся пробку в потолок и проливая неудержимо пенящийся напиток на стол. Оставшегося вина оказалось достаточно, чтобы наполнить до краёв как раз два бокала. Зазвучали куранты, и, ударившись хрусталём о хрусталь, Игорь и Лариса выпили на брудершафт.

Поцелуй случился нежный и долгий, а затем Игорь взял Ларису за руку и повёл в спальню.

Так бывает, когда непреодолимая сила властвует над всем.

Так бывает, когда непреодолимая сила властвует над всем.

И власть силы великой, от природы исходящей, поднимает с насиженных глубин сотни миллионов белых собратьев и отправляет их в путь, дерзких, но виляющих хвостом умилённо.

И от этой двойственности натуры произрастает движущая энергия, заставляющая хвостатых покорять великую Мать-Царицу.

А покорённая владычица, принимая в себя единого и единственного победителя, погружает в живую воду плод совместных усилий, складывая по двадцать три доли от каждого из них двоих.

И сказать, что это всего лишь чудо, – значит совершенно ничего не сказать.

– И сказать, что это всего лишь чудо, – заговорил первый, кто вошёл в комнату и в котором Игорь сразу узнал дядю Сашу Анатольевича, – значит совершенно ничего не сказать.

Сквозь опущенные веки Игорь видел, что вместе с дядей Сашей Анатольевичем заявилась ещё парочка, знакомых ему по прошлым визитам сопровождающих. Олежек и Люся – так обращался к ним дядя Саша Анатольевич. Игорь безропотно принял эти имена, а для главного врача клиники Александра Анатольевича Трихлеба самостоятельно сделал исключение, частично переименовав его в дядю Сашу. В знак благодарности за то, что дядя Саша Анатольевич был к нему более внимателен, чем другие.

Дядя Саша Анатольевич принёс с собой маленькую пластмассовую ёлочку, приукрашенную дождём из фольги, и поставил её на тумбочку рядом с Игоревой кроватью. Затем склонился над неподвижно лежащим Игорем и за несколько минут бегло осмотрел его, попутно поправив одеяло. Длинная седая борода дяди Саши Анатольевича, настоящая борода, не ватная, иногда касалась лица Игоря, но он никаких прикосновений не чувствовал. Ничего, кроме ароматов душистого табака и бергамотового чая, исходивших от дяди Саши Анатольевича.