Чувствуя, как сердце вновь начинает набирать жесткий темп, я осторожно тянусь кончиками пальцев к его бровям. Так же нежно и аккуратно, как касалась собственных губ, повторяю прямую линию одной его брови, затем второй. Он не двигается.

В комнате темно, но я могу поспорить на что угодно, что сейчас он смотрит на меня. Неотрывно. И так выворачивающие глубоко, что дышать получается через раз и с огромным трудом.

Ощутив его ладонь на своем затылке, я тихо выдыхаю. Едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать как довольная сытая кошка.

— Кажется, затылок — это моя эрогенная зона, — зачем-то признаюсь и тихо смеюсь.

Боже, зачем я вообще об этом сказала? Ради чего?

Он ничего не отвечает. Но и руку не убирает. Я медленно уплываю в сон, ощущая, как чужие теплые пальцы перебирают пряди моих волос.

Мне что-то даже снится, но что именно я вспомнить уже не могу. Только рассерженный голос, что льется откуда-то сверху. Он говорит о том, что скоро приедет и грубо выругавшись, замолкает. Кажется, я пытаюсь найти источник этого голоса, показавшегося мне до странного знакомым, но так и не получается.

Приоткрываю глаза и несколько секунд пытаюсь вспомнить, где я и что со мной случилось. Память услужливо, но крайне неторопливо дает ответы на все мои немые вопросы. Моя рука тут же тянется в сторону и не ловит ничего, кроме пустоты. В кровати я лежу одна.

Резко сажусь, осматриваюсь по сторонам и тут же жалею об этом. Голова неприятно кружится. Закрываю глаза, вдавливаю пальцы в веки и переждав головокружение, снова осматриваюсь. В кресле, расположенном в углу спальни, я обнаруживаю свои вещи.

Переодевшись, я отношу в ванную полотенце, которое лишь самую малость испачкано в крови и тороплюсь спуститься на первый этаж апартаментов.

Повсюду витает тишина. На полу и потолках игриво танцуют тени пальм, покорно подчиняющиеся южному ветерку.

Внезапно щелкает замок входных дверей. Я тут же поворачиваю голову в направлении звука и почти сразу ощущаю иррациональную острую обиду, что длиной иглой проходится между ребер. На пороге стоит не мой любовник, а… Янка. А за ней — целая команда горничных.

— Ада? — удивленно спрашивает подруга. — Что… Что ты здесь делаешь?

— А ты? — задаю я встречный вопрос, проигнорировав тот маленький нюанс, что появление Янки выглядит куда более логичным и понятным, чем мое нахождение здесь.

— Гость выехал. Нужно всё привести в порядок.

— Выехал, — повторяю с отчетливой ноткой разочарования.

«А на что ты надеялась?», — не без ехидства интересуется мой внутренний голос.

В общем-то ни на что. Во всяком случае, сознательно.

— Так, ты расскажешь мне, как здесь оказалась и что вообще происходит? — допытывается Яна, пропустив внутрь горничных.

— Не уверена, что из меня получится хороший рассказчик, — мрачно шучу, чтобы элементарно спрятаться за этой шуткой. Спрятаться на несколько секунд, которые помогут мне прийти в себя и погасить глупое разочарование.

«Ты же не дура и понимаешь, что по-другому эта ночь закончиться не могла. Пусть она и была по-настоящему восхитительной», — снова напоминает о себе мой внутренний голос, который я с радостью заставила навсегда заткнуться, если бы знала, как это делается.

4. Глава 4. Ада.

— Чем ты только думала? — недовольно шипит Яна и склоняется над столом. — Хотя не отвечай, — машет небрежно рукой и резко откидывается на спинку стула. — Знаю, чем ты думала. Тем, что у тебя между ног. А если бы он оказался каким-нибудь маньяком? Или жутким извращенцем? А если бы он что-то сделал с тобой?

— Ян, не надо, — отвечаю и устало массирую переносицу. — Он уже вчера упрекнул меня за это.