– Ну, можно сказать и так. Я в сейф.

– Да, пожалуйста, код ты знаешь. – Отвечает она и продолжает печатать.

Так, вот Костина полка. Два года назад. Иванов, Иванов. Вот он. Я достаю папку и ухожу к себе.

Ребята в кабинете нет. Все работают. Кто ушел в суд на заседание, кто в приемной общается с новыми клиентами. Я сажусь за свой стол, заваленный папками. А стол Кости пуст. Это так тяжело. Видеть пустой стол своего друга.

Смотрю документы по этому Иванову. Раздел наследства, несколько квартир, хорошенькая сумма на банковском счете. А ни чего так дядя у водителя. Только у дяди родных детей нет, с женой в разводе уже давно. А вот родственнички оказались не очень. И Иванову ни чего не удалось отсудить. Всегда найдется тот, кто более «родной», кому положено отдать все.

Эх, это наследство, особенно в больших размерах. Скольких родственников такие дела уже перессорили. Вот жили люди, радовались. В гости ходили, с праздниками друг друга поздравляли. Но стоит кому-то умереть и начинается. В волчьей стае такого нет, а у людей есть.

Ну да ладно. Мне в этом деле не апелляцию писать. Мне нужны контакты Иванова.

Так Иванов Василий Васильевич, адрес и телефон.

Набираю. Считаю гудки в трубке. «Да» раздается в динамике.

– Здравствуйте. Иванов Василий Васильевич?

– Он самый. Вы кто?

– Меня зовут Павел, я хочу с вами поговорить, о том, что произошло позавчера. – Жду, в надежде, что он не бросит трубку.

– Я следователю все рассказал. Если вы из прессы, то мне с вами говорить не о чем. Начитался уже в интернете.

– Нет, я не из прессы. Я друг погибшего. Я был там, но тот вечер не помню. Может быть, вы меня помните. – Опять тишина.

– Хорошо. У меня обед через два часа. Знаете, столовая рядом с автобазой?

– На Торговом?

– Да, она самая. Я там обедаю, когда не в рейсе. Придете – позвоните.

Он отключился.

Это просто замечательно. Посмотрим, насколько подтвердится гипотеза Максима.

Переписываю адрес и телефон в блокнот. Дверь кабинета открывается медленно, скрепя одной из петель.

– Опять эта петля скрипит. – Михаил Олегович, наш наставник и по совместительству заместитель директора, вернулся из приемной.

– О! Паша, не ожидал тебя сегодня увидеть. – Он кладет кипу бумаг на стол, и снимает галстук.

– Меня сегодня ни кто не ожидал. А я тут.

Мы жмем руки, он садится за стол.

– Сколько лет работаю, столько лет удивляюсь людям. Хотя в моем возрасте уже пора не удивляться. – В его возрасте, это он конечно преувеличивает. Всего-то сорок лет и только-только появились залысины. – Ну вот, что ты думаешь. Девушка, институт закончила, умница, красавица. Даю ей заявление, говорю, прочитайте и подпишите. Что ты думаешь, она ответила?

– Боюсь даже представить.

– Все, говорит, читать! – Он разводит руками. – Нет, ну как так-то. Через букву читай что ли, или только гласные. А потом, когда показываю где подписывать ставить, спрашивает «от руки подпись писать». Как жить дальше, Паш?

– Не знаю, Михаил Олегович. Такое нынче образование, да и воспитание.

Мне нужно бежать, телефон указывает, что такси уже приехало. Мы жмем руки. На выходе меня окликает Вика.

– Паш, ты пойдешь на похороны Кости?

– Да, я еще не знаю время, но его отец обещал мне позвонить.

– Вот. – Она протягивает конверт. – Мы вчера собрали, передай родителям и венок закажи. Шеф срочно уехал, не успел сам передать.

– Хорошо. – Я беру конверт, такси ждет.

До автобазы ехать минут тридцать. Сегодня снова морозный денек. Для полного ощущения зимы не хватает только снега.

Промышленный районе города, вокруг огромные кубы промышленный и складских зданий с бескрайними полями хозяйственных территорий, чаще всего используемых для стоянки автомобилей сотрудников или хранения старого хлама. Вокруг сотни грузовиков с различными видами прицепов – тентованые, самосвалы, рефрижераторы. Все ждут своей очереди, чтобы разгрузить привезенный груз или забрать с завода купленный товар. В рабочий день здесь настолько многолюдно, что все напоминает муравейник.