– Не нагнетай, старлей! – весело рассмеялся Каталкин. – Сам знаешь: я в сказки ни после третьей рюмки, ни даже под Новый год не верю. Да ты не дрейфь, сейчас все пучком будет – отпечатки снимем, свидетелей опросим, фоторобот подозреваемых составим и…

– И выедем в Мордор на задержание! – угрюмо пошутил Сидоров, вытаскивая из кармана мятую, полупустую пачку и закуривая очередную папиросу. Судя по наполненности банки окурками – далеко уже не первую и даже не пятую. – Ага, жди, так Саурон, мать его за ногу, добровольно нам своих подопечных и сдаст…

– Сидор, да ты чего? – опешил Каталкин, таращась на друга так, словно видел его впервые в жизни. – Ты там, часом, не коноплю ли куришь?

Кирилла не на шутку напугало растерянное лицо товарища. Вернее, это лицо могло запросто напугать кого угодно, ибо сорокалетний старлей Егор Сидоров всегда производит нестандартное, вернее, неоднозначное впечатление. Мужиком он был здоровенным, кряжистым, сильно смахивающим на главного героя популярного мультфильма «Шрек». Только не зеленым, а красным, словно вареный рак. Но сегодня даже Кириллу, давно привыкшему к внешности друга, стало немного не по себе, ибо широченная, бугристая физиономия Сидора почему-то лишилась своих ярких красок и теперь поражала нездоровой бледностью. Нет, скорее трупной синевой – умудрившейся захватить целиком и полностью всю голову старлея, включая его брутальную лысину.

– Да если бы коноплю! – невесело ощерился старлей, демонстрируя отсутствие одного переднего зуба. Впрочем, оный дефект Сидора ни капли не смущал, ибо помогал заливисто свистеть на зависть любому курскому соловью, а сплевывать через дырку от выбитого в давней драке резца было чрезвычайно удобно. – А то, понимаешь, ну ни в какую не складывается у меня в голове четкая картинка всего произошедшего, мать его за ногу…

– А что тогда складывается? – скромно поинтересовался Милославский из-за плеча Кирилла.

– Кино фантастическое из категории «Коламбия пикчерз не представляет», – самокритично хмыкнул Сидор, взволнованно перекатывая во рту уже порядком измурзанную папиросину. – Ну посудите сами: незнамо кто пришел непонятно откуда и исчез неизвестно куда. Но так ведь не бывает!

– Трать-та-ра-рать! – Кирилл задумчиво почесал кончик носа и требовательно пихнул друга в бок. – Давай уже, кончай трепаться не по существу и показывай, чего вы с Серегой там нарыли. Пока я от любопытства не лопнул.

Вместо ответа Сидор услужливо распахнул дверь лаборатории, приглашая всех вновь прибывших пройти внутрь. Увидев бедлам, творящийся в его владениях, Милославский издал скорбный вопль и неудержимо ломанулся в научное помещение, легко растолкав отнюдь не хилых капитана и старлея. Кирилл хмыкнул еще задумчивее и неторопливо прошествовал за доцентом.

Внутри лаборатория Милославского напоминала миниатюрный вариант Хиросимы и Нагасаки, как говорится, в одном флаконе. Естественно, уже после бомбежки. Сломанные в щепы столы и стулья, разбитые приборы и посуда, обрывки документов, ковром устилающие пол. В центре комнаты скорбным изваянием возвышалась страшно искореженная, обугленная рамка межпространственного перехода…

– Восстановлению уже не подлежит! – уныло констатировал Иван, обходя вокруг останков сего уникального оборудования. – Угробили мне ценный научный прибор, варвары треклятые!..

– Полагаю, они самые и есть! – уверенно подтвердил сутуловатый молодой криминалист, увлеченно стучащий по клавиатуре ноутбука. – Представляющие собой нечто колоритно-примитивное, типа кочевых хазар или половцев, совершавших набеги на древнюю Русь-матушку…