– Предупреждаю.

На миг синее пламя разгорается сильнее, превращаясь в огненный смерч. Всего лишь одно мгновение, и одно моргание гасит неукротимую стихию. До того, как великий князь отводит взгляд, я успеваю заметить тень одобрения в его глазах. Всего лишь тень. Или мне показалось.

– Пойдёмте, Полина Андреевна, – он протягивает мне руку, а другой указывает на приоткрытую дверь в столовую. – Нас уже заждались.

И только сейчас я понимаю, что мы находимся в соседней комнате, где нас дожидались министры. Оказывается, его высокопревосходительство вынес меня сюда.

Я с неохотой кладу руку в протянутую ладонь.

Вместе мы заходим в столовую и оказываемся в центре внимания. Я чувствую, как заливаюсь краской. Звезда. Сегодня я звезда ужина.

– Полина Андреевна, как ваше самочувствие? – интересуется первым делом его величество.

Остальные же осматривают меня и князя.

– Благодаря его высокопревосходительству, хорошо, – отвечаю и собираюсь поблагодарить за беспокойство, но фельтмаршалок тянет меня к моему месту, где отодвигает стул, чтобы я села.

– Да, мясо в этот раз суховато, – это снова высказывается тот самый дедушка, который учил моего спутника.

– Непременно передам поварам ваше замечание, ваше сиятельство, граф Мазилеску, – замечает король.

Хорошо, что старый граф перевёл тему, которую все могут поддержать. Чем, собственно говоря, присутствующие и воспользовались. Судьи расспрашивают о названиях блюд, из чего те приготовлены, а министры любезно просвещают нас в этом.

– И всё-таки, давайте вернёмся к теме отбора и обязательному осмотру девушек целителями, – снова поднимается щекотливый вопрос, причём всё тем же мужчиной, когда принесли десерт.

Я только взяла в руки нужную ложечку, чтобы попробовать сладкий шедевр, как пришлось её отложить.

– А вы, уважаемый, когда женились, тоже были девственником? – мой вопрос повергает столовую в полную тишину.

«Уважаемому» требуется пара секунд, чтобы осмыслить мой вопрос, как он становится багровым и начинает трястись от праведного гнева.

– Да как вы смеете! – брызжет он слюной. – Ваш вопрос переходит все грани допустимого!

– Ну, почему же? – наигранно удивляюсь я. – Вы позволяете себе говорить об интимных подробностях жизни незнакомых девушек, при этом, скорее всего, вы сами не страдаете излишним целомудрием.

– Ах ты ж ином…, – начинает этот шовинист.

– Граф Арделин, – негромкий, но твёрдый голос князя с предостерегающими нотками останавливает готовое сорваться с губ графа оскорбление.

– Целомудрие, как вы выразились, Полина Андреевна, высоко ценится в наших женщинах, – к разговору присоединяется другой мужчина среднего возраста. – И является залогом успешного брака.

– Истинно так, – поддакивает бледная иль Лалибет.

Видимо, у неё на родине схожие ценности в отношении девушек и брака.

– Залогом успешного брака являются взаимопонимание и умение общаться, – не соглашаюсь я с ним. – А не наличие девственной плевы у невесты.

– Да это атавизм! – заявляет Ай Семь. – Его давно уже убрали из генов. Но временами он появляется при сбое в коде.

– Это позор! – грубый возмущённый голос Рены отвлекает всеобщее внимание от меня. – Иметь целую плеву – позор для женщины. Если её мать не позаботилась об этом своевременно, то надо самой пройти кровавое вогнание клинка.

А грудь себе не отрезают? Да нет, по Рене не скажешь. Обе на месте, как и положено. Но если судить по высказываниям, то в каждом мире своё понимание «нормального».

– Мне кажется, что этот вопрос находится в компетенции его величества, – мягко замечает Клеопра.

Стоит признаться, что я с ней согласна по данному вопросу. Не только я, но и Штэван Второй кивком выражает благодарность судье. И лучше бы ей было не продолжать. Но Остапа понесло: