Физические и нравственные страдания, причиненные в результате воздействия источника повышенной опасности, подлежат возмещению с владельца данного источника.

Т. обратился в суд с исковым заявлением, в котором просил взыскать с Минобороны РФ денежную компенсацию морального вреда, причиненного повреждением здоровья, в сумме 1 000 000 руб. В обоснование иска в заявлении и объяснениях Т. в судебном заседании указывалось на то, что физические и нравственные страдания ему были причинены 19 октября 1995 года в результате крушения военного вертолёта Ми-26, в котором он находился в качестве пассажира, проходя военную службу по призыву в Федеральной пограничной службе Российской Федерации (далее – ФПС России), правопреемником которой является ФСБ России. В результате этого происшествия он получил тяжелую травму головы и правой ноги, длительное время испытывал физическую боль и переживания, связанные с пребыванием в течение нескольких суток при минусовой температуре на острове, где произошла авиакатастрофа, а впоследствии находился на стационарном лечении в военном госпитале. Помимо этого, истец связывал причинение ему морального вреда ухудшением состояния своего здоровья, в результате чего у него в сентябре 2017 года впервые диагностировано заболевание – разрыв медиального мениска коленного сустава, в связи с чем в октябре того же года ему произведена хирургическая операция. В результате экспертного исследования, проведенного в суде первой инстанции, связь между травмой, полученной Т. при исполнении обязанностей военной службы в 1995 году, и выявленным в 2017 году заболеванием коленного сустава не нашла своего подтверждения. На этом основании Архангельский гарнизонный военный суд отказал в удовлетворении заявленного требования. При этом в решении указывалось на то, что вина пилота в авиационной аварии установленным образом не доказана и приговором суда не установлена, после получения травмы в 1995 году истец был госпитализирован и получил квалифицированную медицинскую помощь, а в последующий период на протяжении более 20 лет не обращался за оказанием медицинской и психологической помощи и лечением каких-либо последствий полученной травмы. При этом доказательств причинения Т. морального вреда по вине ответчика истцом не представлено. Флотский военный суд не согласился с выводами гарнизонного военного суда о том, что вина ответчика (таковым в результате замены ответчика признано ФСБ России) в причинении физических и нравственных страданий истцу не доказана, что последствия этих страданий устранены в полном объеме, отменил судебное постановление и принял по делу новое решение о частичном удовлетворении заявленного требования. В соответствии со ст. 151 ГК РФ (в редакции закона, действующей с 1 января 1995 года), если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Помимо этого, в момент возникновения спорных правоотношений основания и порядок компенсации морального вреда были установлены Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик, утвержденными Верховным Советом СССР 31 мая 1991 года №2211-I (далее – Основы). Действие Основ, согласно постановлению Верховного Совета Российской Федерации от 3 марта 1993 года №4604-I «О некоторых вопросах применения законодательства Союза ССР на территории Российской Федерации», в том числе их раздела III «Обязательственное право», было распространено на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 года. Согласно ч. 1 ст. 128 Основ, юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автотранспортных средств и т.п.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Аналогичные положения об ответственности за вред, причинённый источником повышенной опасности, содержались в ст. 454 ГК РСФСР. Кроме того, в соответствии со ст. 445 ГК РСФСР и ч. 2 ст. 126 Основ организация обязана возместить вред, причинённый по вине её работников при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей. Как следует из ст. 131 Основ, моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размере, определяемом судом, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. С учетом приведенных правовых норм, действующих в момент возникновения спорных правоотношений в их взаимосвязи, для принятия решения о компенсации морального вреда в результате воздействия источника повышенной опасности требовалось установить, в том числе, наличие вины в действиях причинителя вреда (владельца источника повышенной опасности), а также причинной связи между этими действиями и наступившим моральным вредом. Вопреки выводам гарнизонного военного суда, доказательства, подтверждающие данные обстоятельства, в материалах дела имелись. В частности, из комиссионного Акта расследования катастрофы вертолета Ми-26, утвержденного директором ФПС России 1 ноября 1995 года, следует, что виновником данного авиационного происшествия признан командир экипажа вертолета, не обеспечивший занятие безопасной высоты полета при попадании в сложные метеоусловия и тем самым грубо нарушивший требования ст. 99 Основных правил полетов-85 и ст. 258 Наставления по производству полетов-88. Такие же обстоятельства и причины данного авиационного происшествия указаны и в приказе Директора ФПС России от 1 ноября 1995 года. В качестве иных причин авиационной катастрофы в том же приказе указывается на отсутствие должного контроля за использованием авиации со стороны командования авиацией пограничных войск, а также неудовлетворительную организацию полетов со стороны ряда должностных лиц Арктической группы пограничных войск. К аналогичным выводам пришли и органы предварительного следствия, прекратившие уголовное дело в отношении командира экипажа вертолета в связи с его смертью. Таким образом, имеющиеся в распоряжении суда доказательства подтверждали факт причинения истцу физических и нравственных страданий в результате виновных действий со стороны ответчика и наличие причинной связи между этими действиями и наступившим вредом. С учетом характера и объема причиненных истцу нравственных и физических страданий, степени вины ответчика в этом, флотский военный суд взыскал с ФСБ России в пользу Т. в счет компенсации ему морального вреда 80000 руб