Женщина тихо и незаметно для находившихся в комнате людей открыла дверь перед Сатукеевым, после чего быстро, не сказав ни слова, стала удаляться обратно в темноту узкого коридора и вскоре совсем скрылась из виду.

В комнате, которая напоминала кабинет, Сатукеев увидел четырёх человек, которые его пока что не замечали. Один из них сидел за столом, склонив голову над бумагами, и что-то писал. На первый взгляд это был мужчина уже немолодой, но с тёмными густыми волосами, которые были настолько аккуратно уложены, что казались париком. Остальные трое сидели на длинном чёрном кожаном диване и все как-то очень сильно отличались друг от друга. Один из них был восточной внешности, с большими квадратными очками на чёрных глазах; он сидел, нагнувшись вперёд, и опирался руками на колени, пальцы его были сложены в замок, а взгляд будто был очень сосредоточен и смотрел в одну точку. Сатукееву лицо этого человека показалось очень знакомым; нет, даже не знакомым, а очень типичным, такие лица он уже не раз встречал на улице, на вокзале и на остановках. В таких лицах вне зависимости от остальных черт глаза всегда неподвижно и обязательно через очки смотрят, сосредоточившись, в одну точку. Сатукеев людей, обладающих такими лицами, называл программистами.

Рядом с программистом сидел в элегантной позе, опустив ногу на ногу и облокотившись на спинку дивана, молодой человек; его волосы были залачены, а в руках он держал книжицу, которую, видимо, взял с одной из полок шкафа. Как узнал потом Сатукеев, книжица эта была «Конституция РФ», а молодого человека звали Савелий Караванов.

Рядом с ним, в самом углу дивана, сидел, держа в руках телефон, юноша, почти мальчик; по крайней мере, Сатукееву он показался очень молодым. Он был в кепке с эмблемой бегущего коня, штаны его были закатаны, и торчала часть обнажённой голени, а обувь, как ни странно, отражала падающий свет от ламп и неприятно слепила глаза. Он был одет очень современно, в непонятной, но вроде как модной манере, и весь его облик напоминал определённую часть новой молодёжи. Когда Сатукеев сделал уверенный шаг вперёд и вошёл в комнату, все посмотрели на него, кроме этого очень молодого человека, по-прежнему увлечённого чем-то в своём телефоне. Первым Сатукеева поприветствовал Виктор Энгельгардт.

– А-а, здравствуйте! Проходите, присаживайтесь, но сообщите ваше имя. Вы ведь из списка и получали сообщения? – проговорил он, и Сатукеев подробнее смог разглядеть его. Это был человек среднего роста, очень плотный, но не толстый, его движения были учтивы и плавны, будто бы он был уверен, что за ним всё время кто-то следит и оценивает его поведение. Лицо его, несмотря на видимый уже немолодой возраст, было без морщин, лишь возле маленьких серых глаз образовались мешки и какие-то две линии, напоминающее шрамы, не соответствующие остальному облику и полученные, видимо, при загадочных обстоятельствах, о которых никто не знал. Голос его звучал низко, почти басом, но очень дружески.

– Да, я Арсений Сатукеев. Получил ваше сообщение и пришёл по указанному адресу.

– Прекрасно! Я ведь такой алармист, думал, что поздно оповестил и никто не придёт, а дело ведь очень ответственное, и нужно его решить уже сегодня, – ответил Энгельгардт на отчёт Сатукеева о сообщениях и пригласил его присесть, указывая на один из стульев, стоявших возле стены.

Сатукеев направился к своему месту, но вдруг один из сидящих привстал и протянул ему руку. Это был Караванов; его примеру последовали и остальные, называя свои имена и приветствуя Сатукеева. Оказалось, что имя молодого человека Илья Коридонов и учится он на первом курсе в том же университете, что и Арсений, а вот имя программиста разобрать было сложно, так как тот его быстро пробормотал, сконфузился и сел в прежнюю позу.