Тропинки сада причудливо извивались на местности, обходя деревья и кустарники, прячась в тени их крон, выводя путника к фонтанам и скамьям, подводя к местам, откуда можно было наслаждаться видами на окружающие красоты, а в саду Прометея было на что посмотреть. Здесь по тропинкам иногда бродили звери, а на ветках деревьев иной раз пели редкие птицы, специально выведенные и выращенные в лабораториях по заказу правителя, точнее, распорядителя его хозяйства. Прометей был полноправным хозяином владений. Его дети во многом только лишь наследовали славу и положение отца. С некоторого времени Прометей почему-то был суров к потомству и не спешил никого из детей всерьёз привлекать к делам управления. Попросту говоря, он не хотел, чтобы дети, войдя в круговерть, которая все больше закручивалась возле трона, попадали под удары судьбы и становились угрозой ему и трону.

Взойдя вместе с Прометеем на невысокий холм, на котором причудливо располагались камни, а возле них цвели розовым цветом невысокие деревья, создавая тень, Боудай, глядя на ландшафты, открывающиеся взору, отметил:

– Красиво у тебя здесь. Не зря я прибыл к тебе в гости. Нет у нас в Атласе такого многообразия растений и их пышности. Поделишься технологией?

– Мне думается, ты слишком высокого мнения о том, что перед тобой. Насколько я знаю, в твоем окружении есть лица, которые могут еще лучше, чем здесь, обустроить среду. К тому же у нас нет столь мощных кайтов (климатических установок), чтобы устроить, как в Атласе, на некоторых участках вечное лето.

– Понимать твой ответ, как отказ?

– Я бы хотел услышать вместо него то, что ты собираешься делать и что нужно от меня. Исискрат мне говорил, чтобы я оказывал тебе всяческое содействие в твоем деле, но не сказал, в чем оно точно состоит. Я знаю, что ты прибыл для того, чтобы скрестить представителей сивров и элосов, но это, как я вижу, не главное…

– Ты проницателен, иуарон (одно из обращений к правителю). Я действительно хотел переговорить с тобой по ряду важных для нас обоих вопросов. Твой дворец, как я понимаю и вижу, все-таки не может служить местом для серьезных бесед…

– Опасаешься за себя?

– За нас с тобой. Кто знает, кому может быть передана информация, которую я тебе хочу сообщить. Говорить о ее важности не приходится.

– Я тебя внимательно слушаю. Мне также есть, что сказать тебе.

– Мы с тобой во многом делаем одно дело. Скажи мне, можешь ли ты предоставить мне несколько пар элосов, чтобы я увез их к себе в Атлас? Это важно как для элосов, так и для сирвов, а также для будущего атлантов и хаалтов.

– Скажи просто: для бывших элтов, – едва заметно усмехнулся Прометей.

Он задолго до приезда Боудая предвидел с его стороны такой вопрос. Ответ на него был давно готов. Слегка щурясь, Прометей вздохнул и, как ни в чем не бывало, уведомил:

– По поручению Исискрата я, когда прибыл в Бихлаат, передал, как знак моего почтения Сатурату четыре пары элосов. Ведь так?

– Да, мы получили элосов, но с ними возникли трудности…

Прометей был уведомлен Исискратом заранее, что вышло с элосами, но продолжал играть свою роль, умело изображая на лице удивление и все то, что сопутствовало ему, показывая Боудаю, что он не в курсе дела. Пришлось Боудаю доводить до ведома Прометея, скажем так, обстоятельства, которые свидетельствовали о нем и его команде не с положительной стороны, поскольку к моменту разговора никого из элосов в живых не осталось.

– Дело в том, слегка покусывая губу, – признался Боудай, – что две пары элосов, по всей видимости, не выдержали изменений климата, а две исчезли…