Карли залилась краской и натянуто улыбнулась.

– Простите за задержку, – сказал Бенсон, усаживаясь на свое место. – Звонил Бекетт.

– Как у него дела? – спросила Карли слегка срывающимся голосом. Ей не было дела до Бекетта, но говорить о нем было безопаснее, чем о мужчине, который невозмутимо направился к своему месту, словно между ними ничего не произошло.

Ей очень хотелось сбить с него спесь. Он ужасно раздражал ее, когда сидел, развалившись на стуле, и смотрел на нее с таким видом, будто он повелитель мира. Она с удовольствием сделала бы что угодно, лишь бы стереть эту улыбку с его лица. А Дэй явно наслаждался ее замешательством.

Он ошибается в своих гнусных предположениях, но Карли не может рассказать об истинной причине своего появления в этом доме. Она обещала барону, что никому не выдаст его тайну. И о том, что подумал о них его внук, она тоже не собиралась сообщать.

А, возможно, для нее будет лучше, если высокомерный Дэй Джеймс будет и дальше обманываться на ее счет. Она представила, как ему станет неловко, когда откроется правда о ней и его дедушке и как она будет торжествующе улыбаться, глядя на него.

Она глубоко вздохнула. Внук ее пациента будет сожалеть о своей дерзости, когда узнает, что она не охотница за деньгами, а квалифицированный врач.

Она подняла свой бокал, словно предлагая Дэю выпить с ней. Она прекрасно знала, что такое университет, и скоро он поймет, что с такой женщиной, как она, шутки плохи.

Она поднесла бокал к губам, радуясь своей сдержанности и уверенности. Но в этот момент он взглянул на ее рот, и ее уверенность исчезла, когда он медленно провел кончиком языка по губам, словно предвкушая их поцелуй. Это было стремительное и едва заметное движение, но все у нее внутри сжалось от волнения.

Она с трудом проглотила прохладную жидкость, умудрившись не поперхнуться, и порадовалась тому, что все-таки сумела взять себя в руки. Однако в этот момент ее озарила догадка, что этот мужчина специально пытается вывести ее из себя. И это у него получилось. Теперь ей казалось, что внутри у нее начинает разгораться самый настоящий пожар.

Этот мужчина был самым настоящим воплощением демона. К счастью, барон прервал их молчаливый поединок, похвалив еду, о которой Карли совсем забыла.

Она принялась вяло ковыряться в своей тарелке, но вдруг заметила, какое бледное лицо у Бенсона, и разволновалась.

Позабыв о его несносном внуке, она решительно обхватила запястье Бенсона. Он слабо улыбнулся ей. Предположительно сто сорок на восемьдесят. Давление было не критичным, но все-таки повышенным для человека в его положении.

– Думаю, вам следует лечь в постель, – мягко произнесла Карли. Она и сама хотела поскорее оказаться в своей комнате. Лишь бы больше не видеть гневного взгляда мужчины напротив.

Дэй наблюдал за интимной сценой, разыгравшейся на его глазах. Эта женщина окончательно потеряла стыд.

Дэй не понимал, что заставило его издеваться над ней, но его старания задеть Карли обернулись против него самого, когда он уловил легкий аромат, исходивший от ее волос.

Дэй знал, что это всего лишь запах шампуня и женской кожи, но настойчивый аромат преследовал его, не давая покоя, словно она сидела прямо перед ним. Или у него на коленях.

Его раздражало, что при взгляде на Карли его всякий раз охватывало безумное возбуждение. То же самое происходило, когда она говорила. Он уже год жил в этой стране и привык к мелодичному выговору англичан, однако ее речь буквально сводила его с ума.

Дэй пытался угадать, как отреагировал бы дед, если бы он сказал, что стоит ему только свистнуть – и эта красотка окажется в его постели.