качающийся на волнах блик.
Снилось также, что Пони ржет,
что умер я, потом воскрес.
Зеркало смерти никогда не лжет,
нет изображения, человек исчез!
Пусть вьюга во сне гудит
и остается злой,
будущее никогда не грустит,
надежду хранит собой.
В кромешных снах видений поток
и жизни движений абсурд,
если вдруг свистнут в свисток,
прекратится снов каламбур.
Вот проснусь и видениям воздам,
теням, которых еще люблю
и бессмысленным, долгим речам,
значит я просто крепко сплю.
Кнут судьбы
Часто у скрытых дарований
нет поклонников из прохожих,
много людей без внимания,
считает дурное хорошим.
Это есть повседневное зло,
как избавиться от такой беды?
Сомневаюсь, чтобы нам повезло,
изгнать из сознания эти плоды.
Есть единственное средство на земле,
но оно практически абсурдно,
надо, чтобы глупцы стали умными везде,
наверно этого никогда не будет.
Они не знают цены вещей.
Судит их глаз, а не ум.
Они ничтожное хвалят вообще,
не имея понятия, наобум.
Славь других, себя уронишь,
дашь другому жить на свете,
так себя со света сгонишь,
для чего рожден я на планете?
Чести и славе поклоняться,
вы это не хотите признавать,
желая чем-нибудь казаться,
охотно готовы меня отрицать.
Едва ли ревность сейчас важнее,
болезней, снов и мыслей строк,
не позволяю изменять себе я,
свобода праздника, грехам урок!
Не надо думать ни о чём
и в одиночестве тоску гонять,
улики обжигать свечой,
чтоб преданность свою предать.
Мы так недолго были вместе,
годам подвесив ярлыки,
что дети подрасти успели,
и не сносились каблуки.
Мы не успели насладиться,
той жизнью в роскоши кино,
что вот уже пора проститься,
быть рядом, просто не дано.
Мы лишь успели обнажиться,
но не уснуть во сне в объятиях,
твое желание ухитриться,
стать в одиночестве богатой,
как ураганный шквал стихии
с корнями вывернул любовь,
нам не дождаться той миссии,
когда мы вместе будем вновь.
Да, я, видавший жизнь поэт,
не раз испытывал свою судьбу,
пишу о сходстве наших бед.
Все будем одинаковы в гробу.
Пусть мы при жизни разноликие,
фантазия основа есть для сплетней,
но факт наличия улики,
в любви этап совсем последний.
Зло уступает место для добра,
уже неважно, что чувствую внутри,
жизнь продолжается, она мудра,
а сердце свободно для поиска любви.
Кнутом судьбы себя безжалостно веду,
на свалку лет прокисших дат,
не будет места мне в Аду,
ищу тропу в небесный сад.
Мой призрак
Глотаю голод в пустоте,
кромешной ночью,
журчит желудок в темноте,
так, между прочим.
Я рад бы муку утолить,
но лишь словами,
судьбу безмерно потопить,
на век, слезами.
Ирония из ненависти рвется,
в стихи заходит,
надежда с иронией сживется,
все происходит.
Мой образ на призрака похож,
живой иль мертвый,
а существую словно бомж,
во всем голодный.
Проходят дни раздробленной судьбы.
Уже не ставлю в календарь отметки,
я втерся постепенно в уровень толпы,
мне ветер шепчет что-то по-немецки.
Весна кругом взирает на себя,
приятно наблюдать за этим глазу,
вот место, где забила кол судьба,
я здесь прижился как-то сразу.
Мой призрак оторвался от натуры
и улетел в другой пейзаж листвы,
туда, где нет готической структуры,
а есть душа, в которой только ты.
Здесь, в центре старого света,
на плоской земле, холмы, лощины,
она коротка до горного хребта,
горы рассекают её, как морщины.
Ночи беспокоят вереницей в ряд,
мыслями о жизни и смерти,
где-то рядом рай, ангелы говорят,
но ближе ад, мне вторят черти.
Только мысли о себе и семье,
перед сном звучат колыбельной,
как прижиться в чужой стране,
где нет наций и нет губерний.
Усну, спокойно в этой тиши.
Все спуталось на разных широтах,
а утром мысли свои запишу,
выживая в иммигрантских заботах.
Устами излагаю грусть,
дал Бог словами,
когда на родину вернусь,