– Ну конечно же, моя семья с радостью примет вас. Все, что у нас есть, мы предоставим в ваше распоряжение, – сказал Керф Двалии, уверенно улыбаясь.

– Алария, приведи ее! – крикнула Двалия, глядя не на меня, а мне за спину.

Я обернулась. От злобного торжества на лице Аларии меня мороз продрал по коже. Все это время, пока я следила за Двалией, она была у меня за спиной. Сейчас или никогда. С силой оттолкнувшись здоровой рукой, я сумела встать на ноги и прижала непослушную руку к животу. Я побежала.

Алария догнала меня через три шага. Она схватила меня за волосы и пнула по ноге так, словно всю жизнь только об этом и мечтала. Я закричала. Алария помотала мою голову туда-сюда, как лиса треплет пойманного зайца, а потом отшвырнула меня в сторону. Я упала на больное плечо. Алые вспышки, черные пятна. Я не могла вдохнуть. Вообще ничего не могла. Но тут она схватила меня за рубашку на спине и подняла, почти поставив на ноги.

– Иди! – крикнула Алария. – Иди, а не то я еще тебе врежу!

Подчиниться было трудно, не подчиниться – невозможно. Алария была выше и сильнее меня, и ее никто не избивал. Она удерживала меня за одежду и тянула вверх так, что получалось идти только на цыпочках. Уже на полпути к Двалии и остальным, с трудом удерживая равновесие, я поняла, что в плече пульсирует тупая алая боль и рука снова слушается меня. Ну хоть что-то…

У колонн Двалия выстраивала своих утят на собственный вкус.

– Я пойду первой, – объявила она, как будто кто-то другой мог вести нас. – Виндлайер возьмет меня за руку, а другую руку даст Керфу.

Она тепло улыбнулась калсидийцу, который согласно кивал, и я поняла: эти двое важнее всего для нее. Чтобы выжить, ей надо, чтобы колдун и солдат из Калсиды прибыли с ней.

– Потом девчонка. Керф, держи ее крепко. Только не за руку: помни, она кусается. Держи ее за шею сзади. Вот так. Алария, ты пойдешь последней. Возьми ее за руку повыше, у плеча, и держи изо всех сил.

Алария была рада исполнить этот приказ, и мне оставалось лишь слабое утешение, что это будет мое неповрежденное плечо. Керф вцепился мне в шею, в нем не осталось и следа доброты, которую он выказывал ко мне прежде. Калсидиец снова сделался марионеткой Виндлайера.

– Погодите! А я? Я пойду последней? – возмущенно спросила Реппин.

Двалия холодно посмотрела на нее:

– Ты не пойдешь последней. Ты не нужна. Ты не пошла за дровами. Сама решила быть бесполезной. Алария, сходи принеси ту шубу. Возможно, удастся выручить за нее денег в Калсиде. И мешок Реппин прихвати.

Глаза на бледном лице Реппин сделались огромными. Алария выпустила меня и побежала выполнять поручение. Калсидиец цепко держал меня. Алария спешила. Она что, пытается доказать свою полезность? В мгновение ока та вернулась с мешком Реппин на спине и моей некогда белой шубой, перекинутой через руку. И схватила меня за плечо, вонзив ногти.

– Вы не можете меня тут бросить! Мне нужен мой мешок! Не бросайте меня!

В свете костра лицо Реппин казалось мертвым. Прокушенную руку она прижимала к груди. Здоровой попыталась схватить Аларию за запястье. Та отвернулась от нее и прижала к сердцу мою шубу свободной рукой, так чтобы Реппин ее не достала. Хватка Аларии на моем плече сделалась сильнее. Интересно, отчего? Может, она пытается ожесточить свое сердце, прежде чем бросить Реппин, а может, испытывает облегчение? Возможно, просто радуется, что это не ее здесь бросят. Теперь я поняла, как Двалия удерживает их в своей власти. Когда она жестоко обращается с кем-то из своих людей, другие радуются, что могут ненадолго перевести дух. Небелы не знают преданности, только страх перед Двалией и надежду на ее подачки.