Бывало, привезёт родня

Соломы, жёлтой глины

И светлый праздник для меня.

Я помню, туфли скину

И в вязком месиве топчусь

И взрослым я мешаю!

Саманная святая Русь

Ты за Подкумком – знаю,

Там прошлое. И там Андрей

И едет он в коляске…

А под коляскою, под ней

Обрыв судьбы – опасный.

8.

– Андрюша, посмотри твой дом,

Вон, видишь над Подкумком,

Да ты задумался о чём?

Эх, думушки вы, думки.

Как виден хорошо Эльбрус

Кавказ весь горный снежный

Я знаешь, родиной лечусь,

И раны ноют реже…

Пускай войны уж больше нет,

Но гляньте, дядя Гриша

Ведь в шрамах, бледен он и сед,

И нынче хуже слышит.

Я расскажу тебе, Андрей

Он говорит устало

На фронте случай был, верней,

Таких ещё немало!

Мы как-то подошли к селу.

Ребят не очень много.

Сквозь ледяную полумглу

Нам не видать дорогу.

9.

И нас проклятая метель

Тревожит воем диким,

Забыли слово мы «постель»

К окопам мы привыкли.

Но замерзаем у села…

А жить то, как охота!

– Здесь сдохнем мы, и все дела

Сказал угрюмо кто-то.

Уж онемели пальцы ног,

Замёрзнуть в поле – страшно.

– Ребята! Да поможет Бог

Рискнём! – Поднялся старший.

Им перед утром слаще сон…

Теперь спокойней спится.

Пальнём-ка мы со всех сторон?

Перепугаем фрицев?

Ура! И выстрелы гремят!

Так фрицы той же ночью.

В подштанниках – Да наугад

Бежали, что есть мочи!

10.

Потом наш старший Александр

Лишился рук обеих.

После войны я в Сталинград

К нему поехал.… Веришь

Художник он, ещё какой,

А рисовал ногою

Меж пальцев кисть – И как рукой

Рисует речку, горы.

Не мог он слышать о войне…

Там небо голубое

В его рисунках на стене

Не ведало про бомбы.

Он с мамой вместе так и жил

Мать изменять не станет.

Как девушка.… Зря он любил!

Какую-то там Таню.

И я скажу тебе, Андрей,

Жизнь потому прекрасна,

Что есть такие люди в ней

С душой, как небо, ясной!

11.

Смотри, Андрей, вон вдалеке

У мельницы дом – видишь?

Он весь теперь в моей тоске,

Судьба такая видно.

Жила девчонка там одна

Евреечка Любаша…

Такая тёплая весна

Плыла как счастье наше.

К Любаше так не подойдёшь…

Срывать бутончик алый

Знать в сердце зло иметь и ложь…

Девчонка расцветала.

Безумно я её любил

Любашеньку родную,

Когда ж на фронт я уходил,

То, первый раз целуя,

Прижал её к своей груди…

На фронте же я думал,

Что наше счастье впереди

В том доме над Подкумком.

12.

Не помню, кто мне написал…

Любашенька с семьёю

Расстреляна.… Как я рыдал!

Что делалось со мною!

Ещё не начинался бой,

Но встал я из окопа

Услышал мат и окрик злой!

– Иль пулю хочешь…

– Так пусть убьют! Я ранен был.

Упал на снег осенний,

Лежал без чувств, лежал без сил,

Без всякого движенья!

Совсем уж кровью истекал…

Про дом в Горячеводске

Лишь вспомнил и, шатаясь, встал,

Чтоб умереть геройски!

Но не судьба, Андрюша, но

Женат, а в сердце пусто

Любовь, Андрюша, как вино

Не объяснишь те чувства.

13.

Велосипеды, мотоцикл,

Да конная повозка

Трамвай, автобус, грузовик

– Вот транспорт Пятигорска…

«Победа» – реже ей всегда

Особое вниманье,

К подножью Машука, сюда,

И дальше вверх – дотянет!

Весною зелень здесь нежна,

И изумрудна – летом!

Провал – особая страна

Теплом веков – согрета.

На камне – солнышка печать,

Машукский камень – белый!

В тоннеле ж ночи благодать,

Которая светлеет.

Андрей в коляске едет и

Над ним чернеют своды!

Жизнь как тоннель в ней – ночи, дни…

Где свет всегда ль свобода?

14.

Провала синяя вода,

Кипящая как море,

Над нею голуби всегда,

Что в небе крылья моют

Но ищут здесь, какой приют

В камнях, заросших мохом,

Туда-сюда они снуют

Врываются с эпохой!

Не этим голубям – другим,

Встречать пришлось поэта,

Тогда Провала синий дым