– А я и не обиделся, – ответил он. – Я сразу понял, что ты меня проверяешь. Денег особо у меня нет, но я могу обещать тебе, что буду любить тебя и никогда не изменю тебе, как бы меня не искушали. Вот это я тебе могу обещать.

– Мне достаточно, ведь от добра добра не ищут, как и счастье. Ты с этим согласен?

Он впервые обнял ее и прижал к своей груди. Он ощутил запах ее волос, тела, от которого у него закружилась голова.

«Солнце, море, воздух слаще меда,

Я тебя увидел в первый раз.

Ты мне улыбнулась, как погоде,

Я упал в колодец твоих глаз…», – неслось из проезжавшей мимо них машины. Катя крепко сжала его ладонь, и они побрели по улице, то и дело, бросая друг на друга только им понятные взгляды.

* * *

В этот вечер они долго гуляли по улицам города. Он ей рассказывал о себе, о своих школьных годах, о друзьях и товарищах, об училище, а она рассказывала о себе.

– Ты даже, Саша, не представляешь, какая у меня забавная жизнь. Я, наверное, как все девчонки, с детства мечтала стать артисткой кино. Я с ума сходила от Румянцевой, Фатеевой и по десять раз, а то и больше, пересматривала фильмы с их участием. Я бредила кино, и никто не мог меня переубедить в моем желании стать артисткой. Для того, чтобы воплотить свою мечту в реальность и поступить в Государственный институт кинематографии, я много занималась с репетиторами, не пропускала ни одной постановки нашего Театра юного зрителя и театра имени Качалова. Однако все мои мечты рухнули в течение десяти минут. Я читала басню и вдруг поняла, что я не помню ее конца. Короче, поступить после окончания школы во ВГИК мне не удалось. Я не прошла по конкурсу.

Она замолчала и посмотрела на него. Поймав ее взгляд, Крылов ободряюще улыбнулся ей. Он обнял ее за плечо.

– Что было дальше, Катя? – спросил он ее.

– Ты знаешь, я готова была наложить на себя руки. Мне было стыдно возвращаться обратно в Казань, общаться со своими подругами. Я два месяца прожила в Москве, все еще надеясь, что обо мне вдруг вспомнят и пригласят меня вернуться в институт. Сейчас все это так смешно, но тогда я почему-то думала, что Москва не сможет жить без такой артистки, как я. Эти два месяца коренным образом изменили всю мою жизнь, так как я вдруг поняла, что просто влюбилась в этот город. Прошло вот уже пять лет, но я и сейчас по-прежнему люблю Москву и мечтаю жить в этом громадном городе.

Она замолчала, словно заново переживая свою неудачу.

– Я несколько раз потом пыталась перевестись учиться в Первый Московский медицинский институт, но отец был против этого перевода. Мой отец работает главным инженером одного из оборонных предприятий города. Он почему-то считает, что уровень подготовки врачей в Казани не хуже Москвы, и поэтому не дает мне возможности перевестись в этот город.

Она остановилась и снова внимательно посмотрела на него, словно стараясь угадать, какое впечатление произвел на него ее рассказ.

– Ты знаешь, Катя, а мне Москва никогда не нравилась. Улицы полны народа, все толкаются, бегут, не обращая внимания на идущих рядом с ними людей. Мне кажется, что в этом городе отсутствует его былая духовность, и город понемногу теряет свой облик и становится просто транзитным городом.

– Ты не прав, Саша. Ты даже не представляешь, какой это город – Москва! Тысячи огней, сверкающие витрины магазинов, театры. Казань, по сравнению с Москвой, просто деревня. Ты сам подумай. Каждый день в Москву приезжают миллионы людей и столько же уезжают. Ты вот мне скажи, вот ты окончишь училище, тебя могут направить служить в Москву или нет?

Вопрос был столь неожиданным, что Крылов на какой-то миг впал в ступор.