Антон, переполненный чувством ответственности, галантно открыл задние двери дамам. Причем сделал это так быстро, что Звягин, расслабленный коньяком и раздумьями, не успел за ним.

Дорога, занявшая около получаса, прошла в совершенно нейтральной беседе. Прекрасно выбранное место для санатория, красивый интерьер ресторана, хорошо приготовленные блюда, приятное обслуживание – список тем позволял каждому формально участвовать в диалоге, не отвлекаясь от своих внутренних переживаний.

Сначала завезли Анну домой. Здесь уже Звягин был начеку и вышел одновременно с Антоном, чтобы попрощаться с ней.

Анна уже подставила ладошку, чтобы Антон шлепнул по ней своей с традиционным: «Пока!», однако молодой человек разорвал шаблон. Он взял ее руку и поцеловал. Подсмотренный у Звягина великосветский ритуал ему очень понравился, так как позволял перейти на другой уровень общения с женщинами.

Затем со словами: «Благодарю за прекрасный вечер!» последовал его примеру и Ярослав Платоныч.

Возле гостиницы Звягин уже не претендовал на ухаживание за дамой, полностью предоставив Антону право побыть кавалером.

Открыв дверцу машины, молодой человек подал руку Варваре, помог ей выбраться и, не выпуская ее ладонь из своей, поцеловал. И не считая зазорным, снова скопировал манеру Звягина.

Набравшись храбрости, он посмотрел Варваре в глаза и церемонно произнес:

– Благодарю за прекрасный вечер!

Переступив порог номера, Звягин чуть не споткнулся о Пудика, который давно заслышал шаги хозяина и теперь, радостно стуча хвостом по полу, ждал его прямо под дверью.

– Пудинг! Чуть не убился из-за тебя! Гулять пойдешь? – задал он дежурный вопрос, потому что независимо от времени прихода хозяина гулять он хотел всегда. Даже если незадолго до этого его специально выгуливали. – Только недолго, спать пора.

И пес, понимая, что от него зависит драгоценный сон Хозяина, действительно, отсутствовал недолго. Яр только успел снять пиджак, жилет и развязать галстук. Одна мысль не давала ему покоя. Как ни старался, он не мог отвлечься.

Расстегнув ворот рубахи, он помедлил и достал коньяк. Спиртное какого-то сокрушительного действия на него никогда не оказывало, но всегда помогало снять усталость и скрасить его волчье одиночество.

Сегодня на этот благородный напиток возлагалась более ответственная миссия. Ему предстояло снизить градус остроты ощущений, попросту помочь стереть из памяти те волшебные минуты, которые он провел рядом с этой девочкой. С Аней. С Анечкой.

Выпить вторую рюмку не дал Пудинг, громким тявканьем известивший о своем приходе. Спаниель сморщил нос, демонстративно отвернулся, давая понять, что не одобряет такой способ релаксации. Однако долго морализировать он не мог, поскольку переживал за Яра Платоныча. Всегда выдержанный, железобетонно спокойный, сейчас он был сам не свой. Пудинг поставил передние лапы на колени хозяина, лизнул ему руку и вопросительно посмотрел.

Далеко не щедрый на ласки Звягин погладил пса и сказал:

– Все хорошо…

Интересно, а что именно хорошо? То, что пришел поздно, уже с запахом спиртного и вместо того, чтобы идти в душ и спать, сидит тут с отсутствующим видом, наливается коньяком и, кажется, никак не может на что-то решиться?!

Пудинг озабоченно тявкнул, стараясь вернуть Хозяина к действительности.

А тот, выпив коньяк, по-мальчишески усмехнулся и решительно закатал рукава любимой белой рубахи. Соединив предплечья и кисти, он уставился на оба запястья. Левая рука украшена была каким-то нечитаемым иероглифом, а на правой, начинаясь от кольца, очерчивающего запястье, расходились из одной точки две линии, через пару сантиметров перекрещенные еще одной голубой жилкой. Случайно или нет, но буква «А» читалась однозначно.