И она ушла, резко развернувшись, махнув юбками и хлопнув входной дверью. А я почти без сил снова оказалась в воде. В совсем остывшей воде. Но, может, оно и к лучшему – прохлада тут же проникла через кожу и привела в чувства. А как взбодрилась, так выбралась из ванны. Сама, потому что служанки все еще были под впечатлением визита той особы. Они теперь переминались с ноги на ногу и еле слышно переговаривались.

– А ведь и правда…тело совсем не как у девушки из благородных, – шептала одна другой. – Не изнеженное, а наоборот. Такое юноша воин мог бы иметь. Глянь! Она вытирается простыней, а под кожей мышцы играют. Под кожей цвета летнего загара… Ночную сорочку надела, а та просвечивает, и видно ее тонкое тело. Стройняшка, но все же, как подросток…и грудь с бедрами не совсем прогоняют от нее такое сравнение. Как считаешь?

Я покосилась на них недобро. Кому понравятся такие пересуды да про тебя саму? Была охота отослать их, куда подальше, а получилось только замычать, и еще махнула рукой на выход. Девицы меня, к счастью, правильно поняли. Одна из них еще кликнула из коридора других слуг, чтобы убрали воду из комнаты. Я же отметила еще раз, что вся прислуга в замке исполнительна, но кого станет слушать, это вопрос. А та сердитая дама, похоже, имела немалую здесь власть.

– Моя главная соперница, – подсказал внутренний голос.

Я уже лежа под одеялом и следила за последней из девушек, а та решила с моего молчаливого согласия потушить свет перед уходом. Комната погрузилась в темноту, а я в дальнейшие размышления. Все верно, та фурия считала здесь себя главной. А сколько еще обитало в замке ей подобных? Впрочем, ничего особенного в этом мне не представлялось. Знатный и богатый холостой мужчина всегда притягивал к себе женщин. Как яркое пламя мотыльков. А Вальтерлинг Кнауфорт был очень ярок. Одни глаза его зеленые чего стоили. Добавить к ним впечатляющую фигуру, рост, а там и титул…и теперь еще знала, что этот мужчина был опытным охотником до плотских утех. Сразу так при встрече не могла подумать, но вот оно открылось. Такое соображение должно было смутить молодую леди Ардамиру Ньютленд. Определенно! Но не смутило. Поняла сей факт по своим ощущениям точно. Что бы это значило? Все из-за пережитых страданий? Шок от смерти близких людей еще не прошел? Он был сильнее врожденной робости и привитой воспитанием девичьей скромности? Наверное.

Попробовала поразмышлять еще и успела отметить в себе преклонение перед чужой властью. Это чувство показалось новым для меня. Отчего бы? Разве не такими должны быть женщины в этом мире? Известно же всем, что место слабого пола было изначально предопределено давно сложившимися законами. Или я сомневалась, что должна только полностью подчиняться мужчине? Сначала отцу, потом мужу. Рожать и растить детей, следить за хозяйством. Прислушалась к себе и отметила сразу две реакции на уготованное место женщины в обществе. Во мне тесно переплелось возмущение с томлением. Последнее оттого, что представила отцом своих детей Вальтера. Сердечко так и затрепетало тогда в груди, а в животе ощутила неслабый жар. От него даже не смогла в постели лежать спокойно, заерзала и чуть слышно застонала.

– Надо успокоиться, – попыталась совладать с такой странной реакцией своего тела. – Эти мысли до добра не доведут. А я сейчас очень уязвима. Это беспамятство, немота, бесправное пока что положение в замке… Хоть и выяснилось мое имя, но оно же и проблем может добавить. Дочь противников нынешней власти!.. Не шутка. Враги могут этим воспользоваться против меня.