– Да, с этого, собственно, всё и началось. Я посадил их за стол и положил фотографии, вот примерно, как вы, вчера. Он задумчиво посмотрел на смущённую Алевтину и продолжал.

– Мама сразу узнала и заплакала. Она сказала, что всю жизнь ругала себя за то, что не поддерживала связь. Правда, лет через двадцать пять, после того, как они уехали, она написала по адресу, его она хорошо помнила, но ответа не было, письмо вернулось обратно…Она не знала причину, а теперь вот понятно, почему…Потом я дал им почитать письмо. Конечно, это письмо из прошлого сильно расстроило их. Они тогда признались мне, что всё так и было…

– Я их понимаю, – немного помолчав, Сергей посмотрел на Алевтину и сказал. Они отдали мне всё что могли: любовь, заботу, хорошее воспитание, поставили на ноги, выучили меня, одним словом, я никогда ни одной минуты не сомневался в нашем кровном родстве. Я благодарен им за всё. Они, конечно, просили у меня прощения, но я обнял их, это самое дорогое, что есть у меня в этой жизни. Ну и сын, конечно!

– У вас есть сын? – Алевтина была рада, что так всё получилось.

– Да, мой сын- офицер. Когда- то он служил в этих краях, здесь и женился на местной девочке. После смерти жены, он перетащил меня со стариками сюда.

Немного помедлив, он взглянул на хозяйку и сказал:

– Может вы мне расскажите о моей настоящей маме и брате.

– Да, конечно, конечно. Только, давайте –ка, попьём чайку. Так, наверное, будет правильно.

Сергей Николаевич кивнул. Ему нравилась эта скромная женщина. Она была, какая- то, ненавязчивая. Всё в ней было гармонично. Это была настоящая русская женщина. Славянская красота и стать сохранились в ней до сих пор. Чего только одни большие серые глаза стоят. Правда в них угадывается какая- то грусть, но теперь ему стало понятна причина этой тоски.

Заварив душистый чай, она любила чай на травах, разлив его по глубоким большим чашкам, подав к столу конфеты и пирожки, Алевтина начала свою исповедь…

Она рассказала, без утайки, абсолютно всё, вплоть до своих чувств и ощущений. Рассказ длился три часа. Сергей Николаевич слушал, затаив дыхание. Когда речь шла о Гоше, он угадывал в нём себя. Это было удивительно. Один раз он перебил женщину вопросом.

– А вы не знаете, кто был моим отцом? Как его фамилия? Ведь, если у него было трое детей, значит у меня есть ещё родные?!

– Слушайте, а, ведь, я совсем об этом не подумала. Алевтина была в замешательстве. Нет, я не знаю. Но, у меня есть старые фотографии, которые остались от Нины Владимировны.Может там что- то есть…

Она бросилась к своему комоду, который оказывается столько лет хранил чужие тайны и достала небольшой тугой пакет, перевязанный ленточкой.

– Давайте посмотрим вместе.

Алевтина Ивановна разложила фотографии на столе. Это были, в основном, фотографии маленького Гоши.Сергей, с удовольствием, разглядывал их. Ему казалось, что он, как в зеркале, видит своё прошлоё, узнаёт самого себя. На глазах навернулись слёзы…

Алевтина отошла, чтобы не мешать ему побыть со своими, уже недоступными родными.

– Вы знаете, вы можете взять эти фотографии себе.Похоже, что я свою миссию выполнила…Нашла вас и вот! Забирайте!

– Правда? Ой, спасибо вам! – слёзы сменились большой радостью и благодарностью.

– Я вам очень, очень признателен! А вот посмотрите… Как вы думаете, может это он, мой отец? –фотография задрожала в руках Сергея.

Алевтина, внимательно, стала разглядывать человека на фотографии. Он обнимал Нину Владимировну, что-то знакомое промелькнуло в этом лице.Что, что? –Глаза! Да, да, именно глаза. Она посмотрела на Сергея и сказала: